большая тёрка <img src="http://s2.cn.ru/i/terka/logo_terka.png" width="165" height="58" alt="" />

6 октября 2009 в 15:11

Рождение разума

Надо сказать, что человеческий мозг является наиболее сложноорганизованной структурой в природе, и чтобы оценить это, вам достаточно посмотреть на его количественные показатели. Мозг состоит из сотен миллиардов нервных клеток или нейронов, которые формируют основную структуру и функциональные элементы нервной системы. Каждый нейрон совершает от 1 до 10 тысяч контактов, точки соединения которых называются синапсами. Именно здесь и происходит обмен информацией. Таким образом, можно подсчитать, что количество возможных перестановок и комбинаций мозговой активности или, иначе говоря, число состояний мозга превосходит количество элементарных частиц во вселенной. И хотя это общеизвестные факты, меня не перестает удивлять, что все богатство нашей психической жизни — наши настроения, эмоции, мысли, драгоценные жизни, религиозные чувства и даже то, что каждый их нас считает своим собственным «Я», — все это просто активность маленьких желеобразных крупинок в наших головах, в нашем мозгу. И ничего другого.

В.С. Рамачандран «Рождение разума»

11 комментариев

6 октября 2009 в 15:03

Жванецкий "Давайте копать!"

Юмор

5 октября 2009 в 14:46

Признаки влюбленности

Дороти Теннов в потрясающей книге «Love and Limerence» («Любовь и влюбленность») приводит большое количество признаков влюбленности. Самые яркие психические состояния, испытываемые влюбленным, включают в себя:
— навязчивые мысли об объекте влюбленности (ОВ, желаемый человек);
— острая потребность в ответных чувствах со стороны ОВ;
— эйфория или приподнятое настроение при наличии взаимности;
— чувства, мысли и действия сосредоточены на ОВ до такой степени, что остальные заботы (даже очень важные) игнорируются или ими пренебрегают;
— сильная, почти бредовая предвзятость, которая искажает восприятие влюбленным ОВ: эта предвзятость как бы увеличивает выраженность и важность позитивных качеств ОВ, одновременно сводя к минимуму негативные черты ОВ, относя их к нейтральным или даже позитивным;
— половое влечение к ОВ.
Трудность предотвращения или контроля влюбленности свидетельствует о том, что это состояние заложено в организме. Влюбленность сродни состояниям, вызванным наркотиками; для некоторых людей она даже может быть пагубной привычкой. Многие чрезмерно активные в сексуальном плане люди на самом деле имеют пристрастие к влюбленности, к той эйфории, которая сопутствует этому состоянию. Эти люди влюбляются в одного человека за другим в бесконечной череде романтических любовных связей, каждая из которых длится несколько месяцев или лет. Такие любители влюбленности могут долгие годы находиться в браке, имея ряд романов «на стороне», или иметь череду любовных связей, каждая из которых не длится более двух лет. Пристрастие к влюбленности так же пагубно, как пристрастие к кокаину, и так же разрушительно для семьи, как алкоголизм.

Джек Палмер, Линда Палмер «Эволюционная психология. Секреты поведения Homo sapiens»

5 октября 2009 в 14:45

4 комментария

5 октября 2009 в 14:39

Зигмунд в кафе

книги

На его памяти в Вене ни разу не было такой холодной зимы. Каждый раз, когда открывалась дверь и в кафе влетало облако холодного воздуха, он слегка ежился. Долгое время новых посетителей не появлялось, и Зигмунд успел впасть в легкую старческую дрему, но вот дверь снова хлопнула, и он поднял голову.
В кафе вошли двое новых посетителей - господин с бакенбардами и дама с высоким шиньоном.
Дама держала в руках длинный острый зонт.
Господин нес небольшую женскую сумочку, отороченную темным блестящим мехом, чуть влажным из-за растаявших снежинок.

Они остановились у вешалки и стали раздеваться - мужчина снял плащ,
повесил его на крючок, а потом попытался нацепить шляпу на одну из длинных
деревянных шишечек, торчавших из стены над вешалкой, но промахнулся, и
шляпа, выскочив из его руки, упала на пол. Мужчина что-то пробормотал,
поднял шляпу, повесил ее все-таки на шишечку засуетился за спиной у дамы,
помогая ей снять шубу. Освободясь от шубы, дама благосклонно улыбнулась,
взяла у него сумочку, и вдруг на ее лице появилась расстроенная гримаса -
замок на cумочке был раскрыт, и в нее набился снег. Дама, освободясь от
шубы, повесила сумочку на плечо, поставила зонт в угол, отчего-то повернув
его ручкой вниз, взяла своего кавалера под руку и пошла с ним в зал.
- Ага, - тихо сказал Зигмунд и покачал головой.
Между стеной и стойкой бара, недалеко от столика, к которому
направились господин с бакенбардами и его спутница, был небольшой пустой
закуток, где возились хозяйские дети - мальчик лет восьми в широком белом
свитере, усеянном черными ромбами, и девочка чуть помладше, в темном
платье и полосатых шерстяных рейтузах. Недалеко от них на полу лежали
кубики и полуспущенный резиновый мяч.
Вели себя дети на редкость тихо. Мальчик возился с горой больших
кубиков с цветными рисунками на боках - он строил из них дом довольно
странной формы, с просветом в передней стене - постройка все время
рушилась, потому что просвет выходил слишком широким и верхний кубик
проваливался в щель между боковыми. Каждый раз, когда кубики рассыпались,
мальчик некоторое время горестно ковырял в носу грязным пальцем, а потом
начинал строительство заново. Девочка сидела напротив, прямо на полу, и
без особого интереса следила за братом, возясь с горкой мелких монет - она
то раскладывала их по полу, то собирала в кучку и запихивала под себя.
Вскоре ей наскучило это занятие, она оставила монеты в покое, наклонилась
в сторону, схватила за ножки ближайший стул, подтянула его к себе и стала
двигать им по полу, слегка подталкивая мяч его ножками. Один раз толчок
вышел слишком сильным, мяч покатился в сторону мальчика, и его шаткое
сооружение обрушилось на пол в тот самый момент, когда он собирался
водрузить на его вершину последний кубик, на сторонах которого были
изображены ветка с апельсинами и пожарная каланча. Мальчик поднял голову и
погрозил сестре кулаком, в ответ на что она открыла рот и показала ему
язык - она держала его высунутым так долго, что его можно было, наверное,
рассмотреть во всех подробностях.
- Ага, - сказал Зигмунд и перевел взгляд на мужчину с бакенбардами и
его даму.
Им уже подали закуски. Господин глотал устриц, уверенно раскрывая их
раковины маленьким серебряным ножичком, и говорил что-то своей спутнице,
которая улыбалась, кивала и отправляла в рот шампиньоны - она по одному
цепляла их с блюда двузубой вилкой и внимательно разглядывала, перед тем
как обмакнуть в густой желтый соус. Затем господин, звякая горлышком
бутылки о край стакана, налил себе белого вина, выпил его и пододвинул к
себе тарелку с супом.
Подошел официант и поставил на стол блюдо с длинной жареной рыбой.
Поглядев на рыбу, дама вдруг хлопнула себя ладонью по лбу и стала что-то
говорить своему кавалеру. Тот поднял на нее глаза, послушал ее некоторое
время и недоверчиво скривился, затем выпил еще один стакан вина и стал
аккуратно заправлять сигарету в конический красный мундштук, который он
держал между мизинцем и безымянным пальцем.
- Ага! - сказал Зигмунд и уставился в дальний угол зала, где стояли
хозяйка заведения и кряжистый официант.
Там было темно, вернее, темней, чем в остальных углах, - под потолком
перегорела лампочка. Хозяйка глядела вверх, уперев в бока полные руки, -
из-за этой позы и фартука с разноцветными зигзагами она походила на
античную амфору. Официант уже принес длинную стремянку которая теперь
стояла возле пустого стола. Хозяйка проверила, крепко ли стоит стремянка,
задумчиво почесала голову и что-то сказала официанту. Тот повернулся и
пошел к стойке бара, завернул за нее, наклонился и некоторое время совсем
не был виден. Через минуту он выпрямился и показал хозяйке какой-то
вытянутый блестящий предмет. Хозяйка энергично кивнула, и официант
вернулся к ней, держа найденный фонарик в поднятой руке он протянул его,
хозяйке, но та отрицательно помотала головой и показала пальцем на пол.
В полу возле пустого столика был большой квадратный люк. Он был почти
незаметен из-за того, что его крышка была выложена паркетными ромбами, как
и весь остальной пол, и догадаться о его существовании можно было только
по двойному бордюру из тонкой меди, пересекавшему замысловатые паркетные
узоры, и по утопленному в дереве медному кольцу.
Аккуратно подтянув брюки на коленях, официант сел на корточки, взялся
за кольцо и одним сильным движением открыл люк. Хозяйка чуть поморщилась и
переступила с ноги на ногу. Официант вопросительно поглядел на нее - она
опять энергично кивнула, и он полез вниз. Видимо, под полом была короткая
лестница, потому что он погружался в глубину черного квадрата короткими
рывками, каждый из которых соответствовал невидимой ступени. Сначала он сам
придерживал крышку, но когда он спустился достаточно глубоко, хозяйка
пришла ему на помощь - наклонясь вперед, она взялась за нос двумя руками и
напряженно уставилась в темную дыру, где исчез ее напарник.
Через некоторое время белая куртка официанта, уже изрядно испачканная
паутиной и пылью, снова возникла над поверхностью пола. Выбравшись наружу,
он решительно закрыл люк и шагнул к стремянке, но хозяйка жестом остановила
его и велела повернуть ее. Тщательно отряхнув его куртку, она взяла у него
лампочку, подышала на ее стеклянную колету и несколько раз нежно провела
по ней ладонью. Шагнув к стремянке, она поставила ногу на ее нижнюю
ступеньку, подождала, пока официант крепко ухватится за лестницу сбоку, и
полезла вверх.
Перегоревшая лампочка располагалась внутри узкого стеклянного
абажура, висевшего на длинном шнуре, так что лезть надо было не очень
высоко. Поднявшись на пять или шесть ступенек, хозяйка просунула руку
внутрь абажура и попыталась вывернуть лампочку, но та была ввинчена
слишком прочно, и абажур стал поворачиваться вместе со шнуром. Тогда она
зажала новую лампочку во рту, осторожно обхватив ее губами за цоколь, и
подняла вторую руку, которой ухватила абажур за край; после этого дело
пошло быстрее. Вывернув перегоревшую лампочку, она сунула ее в карман
своего фартука и стала вворачивать новую. Сильными руками сжимая лестницу,
официант завороженно следил за движениями ее пухлых ладоней, время от
времени проводя по пересохшим губам кончиком языка. Вдруг под матовым
абажуром вспыхнул свет, официант вздрогнул, зажмурился и на секунду
ослабил свою хватку. Половинки лестницы стали разъезжаться; хозяйка
взмахнула руками и чуть не полетела на пол, но в самый последний момент
официант успел удержать лестницу; с неправдоподобной быстротой преодолев
три или четыре ступеньки, бледная от испуга хозяйка спрыгнула на паркет и
обессиленно замерла в успокаивающем объятии напарника.
- Ага! Ага! - громко сказал Зигмунд и уставился на пару за столиком.

Дама с шиньоном успела перейти к десерту - в ее руке была
продолговатая трубочка с кремом, которую она понемножку обкусывала с
широкой стороны. Когда Зигмунд поднял на нее глаза, дама как раз собралась
откусить порцию побольше - засунув трубку в рот, она сжала ее зубами, и
густой белый крем, прорвав тонкую золотистую коробочку выдавился из задней
части пирожного. Господин с бакенбардами мгновенно среагировал, и
вырвавшийся из пирожного кремовый протуберанец, вместо того чтобы
шлепнуться на скатерть, упал в его собранную лодочкой ладонь. Дама
расхохоталась. Господин поднес ладонь с кремовой горкой ко рту и в
несколько приемов слизнул ее, вызвав у своей спутницы еще один приступ
смеха - она даже не стала доедать пирожное и отбросила его на блюдо со
скелетом рыбы. Слизав крем, господин поймал над столом руку дамы и с
чувством ее поцеловал, а та подняла стоявший перед ним бокал с золотистым
вином и отпила несколько маленьких глотков. После этого господин закурил
новую сигарету - вставив ее в свой конический красный мундштук - он сделал
несколько быстрых затяжек, а потом принялся пускать кольца.
Несомненно он был большим мастером этого сложного искусства. Сначала
он выпустил одно большое сизое кольцо с волнистой кромкой, а затем -
кольцо поменьше, которое пролетело сквозь первое, совершенно его не задев.
Помахав перед собой в воздухе, он уничтожил всю дымовую конструкцию и
выпустил два новых кольца, на этот раз одинакового размера, которые
повисли одно над другим, образовав почти правильную восьмерку. Его
спутница с интересом наблюдала за происходящим, машинально тыкая тонкой
деревянной шпилькой в лежащую на тарелке голову рыбы.
Еще раз набрав полные легкие дыма, господин выпустил две тонких
длинных струи, одна из которых прошла сквозь верхнее, а другая сквозь
нижнее кольцо, где они соприкоснулись и слились в мутный синеватый клуб.
Дама зааплодировала.
- Ага! - воскликнул Зигмунд, и господин, повернувшись, смерил его
заинтересованным взглядом.
Зигмунд снова стал смотреть на детей. Видимо, кто-то из них успел
сбегать за новой порцией игрушек. Теперь кроме кубиков и мяча вокруг них
возлежали растрепанные куклы и бесформенные куски разноцветного
пластилина. Мальчик по-прежнему возился с кубиками, только теперь он
строил из них не дом, а длинную невысокую стену, на которой через равные
промежутки стояли оловянные солдатики с длинными красными плюмажами. В
стене было оставлено несколько проходов, каждый из которых сторожило по
три солдатика - один снаружи, а двое - внутри. Стена была полукруглой, а в
центре отгороженного ею пространства на аккуратно устроенной подставке из
четырех кубиков помещался мяч - он опирался только на кубики и не касался
пола. Девочка сидела к брату спиной и рассеянно покусывала за хвост чучело
небольшой канарейки.
- Ага! - беспокойно крикнул Зигмунд. - Ага! Ага!
На этот раз на него покосился не только господин с бакенбардами (он и
его спутница уже стояли у вешалки и одевались), но и хозяйка, которая
длинной палкой поправляла шторы на окнах. Зигмунд перевел взгляд на
хозяйку, а с хозяйки - на стену, где висело несколько картин - банальная
марина с луной и маяком и еще одно огромное, непонятно как попавшее сюда
авангардное полотно - вид сверху на два открытых рояля, в которых лежали
мертвые Бунюэль и Сальвадор Дали, оба со странно длинными ушами.
- Ага! - изо всех сил закричал Зигмунд. - Ага! Ага!! Ага!!!
Теперь на него смотрели уже со всех сторон - и не только смотрели. С
одной стороны к нему приближалась хозяйка с длинной палкой в руке, с
другой - господин с бакенбардами, в руке у которого была шляпа. Лицо
хозяйки было как всегда хмурым, а лицо господина, напротив, выражало живой
интерес и умиление. Лица приближались и вскоре заслонили собой почти весь
обзор, так что Зигмунду стало немного не по себе и он на всякий случай
сжался в пушистый комок.
- Какой у вас красивый попугай, - сказал хозяйке господин с
бакенбардами. - А какие он еще слова знает?
- Много всяких, - ответила хозяйка. - Ну-ка, Зигмунд, скажи нам еще
что-нибудь.
Она подняла руку и просунула кончик толстого пальца между прутьев.
- Зигмунд молодец, - кокетливо сказал Зигмунд, на всякий случай
передвигаясь по жердочке в дальний угол клетки, - Зигмунд умница.
- Умница-то умница, - сказала хозяйка, - а вот клетку свою всю
обгадил. Чистого места нет.
- Не будьте так строги к бедному животному. Это ведь его клетка, а не
ваша, - приглаживая волосы, сказал господин с бакенбардами. - Ему в ней и
жить.
В следующий момент он, видимо, ощутил неловкость оттого, что беседует
с какой-то вульгарной барменшей. Сделав каменное лицо и надев шляпу, он
повернулся и пошел к дверям.

В. Пелевин «Зигмунд в кафе»

5 октября 2009 в 14:26

Пушной "Стинг"

Юмор

4 октября 2009 в 14:59

Аквариум "Из Калинина в Тверь"

4 октября 2009 в 14:55

4 октября 2009 в 14:52

Непостоянство

дзэн

Основополагающее учение буддизма — это учение о быстротечности, или изменчивости. Всё подвержено изменению — вот основополагающая истина всякого существования. Никто не может отрицать эту истину; в ней сжато выражено всё учение буддизма. Это учение для всех нас. В любом месте и при любых обстоятельствах это учение будет истинно. Это учение также можно понимать как учение об отсутствии «я». Поскольку всякое существование подвержено постоянному измене¬нию, не существует неизменного «я».

В действи¬тельности, собственная природа всякого существо¬вания — это не что иное, как изменение само по себе, собственная природа всего сущего. Любая форма существования не имеет особой, обособ¬ленной собственной природы. Это также называет¬ся учением о Нирване. Когда мы понимаем вечную истину «всеобщей изменчивости», и находим в ней равновесие, мы — в Нирване.
Без признания того, что всё непостоянно, нам не обрести полного равновесия. Но, к сожалению, хотя это и истинно, нам трудно примириться с этим. Мы страдаем от того, что не можем принять исти¬ну быстротечности. Следовательно, причина наших страданий — неприятие этой истины. Учение о причине страданий и учение о непостоянстве су¬щего — это, таким образом, две стороны одной медали. Но субъективно — быстротечность или непостоянство есть причина наших страданий. Объективно же это учение есть просто основопола¬гающая истина о том, что всё непостоянно. Догэн-дзэндзи сказал: «Учение, которое не оставляет впе¬чатления, будто оно вам что-то навязывает, не есть истинное учение». Само учение истинно, и само по себе оно ничего нам не навязывает, но в силу наших человеческих склонностей мы воспринимаем его так, будто нам что-то навязывается. Независимо от того, хорошо или плохо мы относимся к учению, истина эта существует. Если не существует ничего, то не существует и этой истины. Буддизм существу¬ет в силу каждого отдельного существования.
Мы должны обрести совершенное существова¬ние посредством несовершенного. Мы должны найти совершенство в несовершенстве. Для нас полное совершенство не отличается от несовер¬шенства. Вечное существует потому, что существу¬ет невечное. Ожидание чего-то за пределами этого мира считается в буддизме еретической точкой зрения. Мы не ищем ничего вне нас самих. Мы должны найти истину в этом мире, преодолевая свои затруднения, претерпевая свои страдания. Это основополагающее учение буддизма. Удовольствие не отличается от затруднения. Хорошее не отлича¬ется от плохого. Плохо — это хорошо; хорошо — это плохо. Это две стороны одной медали.

Сюнрю Судзуки «Сознание дзэн, сознание начинающего»

2 комментария

3 октября 2009 в 13:39

Искусство любить

Едва ли существует какая-то деятельность, какое-то занятие, которое начиналось бы с таких огромных надежд и ожиданий и которое все же терпело бы крах с такой неизменностью, как любовь. Если бы это касалось какой-либо иной деятельности, люди сделали бы все возможное, чтобы понять причины неудачи, и научились бы поступать наилучшим для данного дела образом - или отказались бы от этой деятельности. Поскольку последнее в отношении любви невозможно, то единственно адекватный способ избежать неудачи в любви - исследовать причины этой неудачи и перейти к изучению смысла любви.

Первый шаг, который необходимо сделать, это осознать, что любовь - это
искусство, такое же, как искусство жить: если мы хотим научиться любить, мы
должны поступать точно так же, как нам предстоит поступать, когда мы хотим
научиться любому другому искусству, скажем, музыке, живописи, столярному
делу, врачебному или инженерному искусству.
Какие шаги необходимы в обучении любому искусству?
Процесс обучения искусству можно последовательно разделить на два
этапа: первый - овладение теорией; второй - овладение практикой. Если я хочу
научиться искусству медицины, я должен в первую очередь познать определенные
факты относительно человеческого тела и относительно различных болезней. Но
даже когда я обрету все эти теоретические знания, я все еще не смогу
считаться сведущим во врачебном искусстве. Я стану мастером в этом деле
после длительной практики, когда, наконец, результаты моего теоретического
знания и результаты моей практики сольются в одно - в мою интуицию,
составляющую сущность мастерства в любом искусстве. Но наряду с теорией и
практикой существует третий фактор, необходимый для того, чтобы стать
мастером в любом искусстве - овладение искусством должно стать предметом
наивысшего сосредоточения; не должно существовать в мире ничего более
важного, чем это искусство. Это относится к музыке, медицине, к столярному
искусству - а также и к любви. И, может быть, именно здесь содержится ответ
на вопрос, почему люди нашей культуры так редко изучают это искусство
вопреки их очевидным неудачам в нем. Вопреки глубоко коренящейся жажде
любви, почти все иное считается едва ли не более важным, чем любовь: успех,
престиж, деньги, власть. Почти вся наша энергия употребляется на обучение
достижению этих целей, и почти никакой - на обучение искусству любви.

Э. Фромм «Искусство любить»

9 комментариев

3 октября 2009 в 13:38

Если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол», не верь глазам своим.

К. Прутков

2 комментария

2 октября 2009 в 21:46

Lacrimosa "Deine Nahe"

2 октября 2009 в 21:09

2 октября 2009 в 21:08

Сознательным и бессознательным творцам мирового финансового кризиса посвящается

книги

Он как будто услышал чей-то голос. Но, может быть, ему
просто почудилось? Стараясь припомнить, как все это
произошло, Джо Коллинз знал только, что он лежал на постели,
слишком усталый, чтобы снять с одеяла ноги в насквозь
промокших башмаках, и не отрываясь смотрел на расползшуюся
по грязному желтому потолку паутину трещин - следил, как
сквозь трещины медленно, тоскливо, капля за каплей
просачивается вода.
Вот тогда, по-видимому, это и произошло. Коллинзу
показалось, будто что-то металлическое поблескивает возле
его кровати. Он приподнялся и сел. На полу стояла какая-то
машина-там, где раньше никакой машины не было.
И когда Коллинз уставился на нее в изумлении, где-то
далеко-далеко незнакомый голос произнес: "Ну вот! Это уже
все!"
А может быть, это ему и послышалось. Но машина,
несомненно, стояла перед ним на полу.
Коллинз опустился на колени, чтобы ее обследовать.
Машина была похожа на куб - фута три в длину, в ширину и в
высоту - и издавала негромкое жужжание. Серая зернистая
поверхность ее была совершенно одинакова со всех сторон,
только в одном углу помещалась большая красная кнопка, а в
центре - бронзовая дощечка. На дощечке было выгравировано:
"Утилизатор класса А, серия АА-1256432". А ниже стояло:
"Этой машиной можно пользоваться только по классу А".
Вот и все.

Никаких циферблатов, рычагов, выключателей - словом,
никаких приспособлений, которые, по мнению Коллинза, должна
иметь каждая машина. Просто бронзовая дощечка, красная
кнопка и жужжание.
- Откуда ты взялась? - спросил Коллинз.
Утилизатор класса А продолжал жужжать. Коллинз,
собственно говоря, и не ждал ответа. Сидя на краю постели,
он задумчиво рассматривал Утилизатор. Теперь вопрос
сводился к следующему:что с ним делать?
Коллинз осторожно коснулся красной кнопки, прекрасно
отдавая себе отчет в том, что у него нет никакого опыта
обращения с машинами, которые "падают с неба".Что будет,
если нажать эту кнопку? Провалится пол? Или маленькие
зеленые человечки дрыгнут в комнату через потолок?
Но чем он рискует? Он легонько нажал на кнопку.
Ничего не произошло.
- Ну что ж, сделай что-нибудь, - сказал Коллинз, чувствуя
себя несколько подавленным.
Утилизатор продолжал все так же тихонько жужжать.
Ладно, во всяком случае, машину всегда можно заложить.
Честный Чарли даст ему не меньше доллара за один металл.
Коллинз попробовал приподнять Утилизатор. Он не
приподнимался. Коллинз попробовал снова, поднатужился что
было мочи, и ему удалось на дюйм-полтора приподнять над
полом один угол машины. Он выпустил машину и, тяжело дыша,
присел на кровать.
- Тебе бы следовало призвать мне на помощь парочку дюжих
ребят, - сказал Коллинз Утилизатору. Жужжание тотчас стало
значительно громче, и машина даже начала вибрировать.
Коллинз ждал, но по-прежнему ничего не происходило.
Словно по какому-то наитию, он протянул руку и ткнул пальцем
в красную кнопку.
Двое здоровенных мужчин в грубых рабочих комбинезонах
тотчас возникли перед ним. Они окинули Утилизатор
оценивающим взглядом. Один из них сказал:
- Слава тебе господи, это не самая большая модель. За
те, огромные, никак не ухватишься.
Второй ответил:
- Все же это будет полегче, чем ковырять мрамор в
каменоломне, как ты считаешь?
Они уставились на Коллинза, который уставился на них.
Наконец первый сказал:
- Ладно, приятель, мы не можем прохлаждаться тут целый
день. Куда тащить Утилизатор?
- Кто вы такие? - прохрипел наконец Коллинз.
- Такелажники. Разве мы похожи на сестер Ванзагги?
- Но откуда вы взялись? - спросил Коллинз.
- Мы от такелажной фирмы "Поуха минайл", - сказал один.
- Пришли, потому что ты требовал такелажников.Ну, куда
тебе ее?
- Уходите, -- сказал Коллинз. - Я вас потом позову.
Такелажники пожали плечами и исчезли. Коллинз минуты две
смотрел туда, где они только что стояли. Затем перевел
взгляд на Утилизатор класса А, который теперь снова мирно
жужжал.
Утилизатор? Он мог бы придумать для машины название и
получше. Исполнительница Желаний, например.
Нельзя сказать, чтобы Коллинз был уж очень потрясен.
Когда происходит что-нибудь сверхъестественное, только
тупые, умственно ограниченные люди не в состоянии этого
принять. Коллинз, несомненно, был не из их числа. Он был
блестяще подготовлен к восприятию чуда.
Почти всю жизнь он мечтал, надеялся, молил судьбу, чтобы
с ним случилось что- нибудь необычайное. В школьные годы он
мечтал, как проснется однажды утром и обнаружит, что скучная
необходимость учить уроки отпала, так как все выучилось само
собой. В армии он мечтал, что появятся какие-нибудь феи или
джинны, подменят его наряд, и, вместо того чтобы маршировать
в строю, он окажется дежурным по казарме.
Демобилизовавшись, Коллинз долго отлынивал от работа, так
как не чувствовал себя психологически подготовленным к ней.
Он плыл по воле волн и снова мечтал, что какой-нибудь
сказочно богатый человек возымеет желание изменить свою
последнюю волю и оставит все ему. По правде говоря, он,
конечно, не ожидал, что какое- нибудь такое чудо может и в
самом деле произойди. Но когда оно все-таки произошло, он
уже был к нему подготовлен.
- Я бы хотел иметь тысячу долларов мелкими бумажками с
незарегистрированными номерами, - боязливо произнес Коллинз.
Когда жужжание усилилось, он нажал кнопку. Большая куча
грязных пяти- и десятидолларовых бумажек выросла перед ним.
Это не были новенькие, шуршащие банкноты, но это, бесспорно,
были деньги.
Коллинз подбросил вверх целую пригоршню бумажек и
смотрел, как они, красиво кружась, медленно опускаются на
пол. Потом снова улегся на постель и принялся строить
планы.
Прежде всего надо вывезти машину из Нью-Йорка -
куда-нибудь на север штата, в тихое местечко, где любопытные
соседи не будут совать к нему свой нос. При таких
обстоятельствах, как у него, подоходный налог может стать
довольно деликатной проблемой. А впоследствии, когда все
наладится, можно будет перебраться в центральные штаты
или...
В комнате послышался какой-то подозрительный шум.
Коллинз вскочил на ноги. В стене образовалось отверстие,
и кто-то с шумом ломился в эту дыру.
- Эй! Я у тебя ничего не просил! - крикнул Коллинз
машине.
Отверстие в стене расширялось. Показался грузный
краснолицый, мужчина, который сердито старался пропихнуться
в комнату и уже наполовину вылез из стены.
Коллинз внезапно сообразил, что все машины, как правило,
кому-нибудь принадлежат. Любому владельцу Исполнитель
Исполнительницы Желаний не понравится, если машина пропадет.
И он пойдет на все, чтобы вернуть ее себе, Он может не
остановиться даже перед...
- Защити меня! - крикнул Коллинз Утилизатору и вонзил
палец в красную кнопку.
Зевая, явно спросонок" появился маленький лысый человечек
в яркой пижаме.
- Временная служба охраны стен "Саниса Лиик", - сказал
он, протирая глаза. - Я - Лиик. Чем могу быть вам полезен?
- Уберите его отсюда! - взвизгнул Коллинз.
Краснолицый, дико размахивая руками, уже почти совсем
вылез из стены.
Лиик вынул из кармана пижамы кусочек блестящего металла.
Краснолицый закричал:
- Постой! Ты не понимаешь!Этот малый..
Лиик направил на него свой кусочек металла.Краснолицый
взвизгну л и исчез. Почти тотчас отверстие в стене тоже
пропало.
- Вы убили его? - спросил Коллинз.
- Разумеется, нет, - ответил Лиик, пряча в карман кусочек
металла. - Я просто повернул его вокруг оси. Тут он больше
не полезет.
- Вы хотите сказать, что он будет искать другие пути? -
спросил Коллинз.
- Не исключено, - сказал Лиик. - Он может испробовать
микротрансформац ию или даже одушевление. - Лиик пристально,
испытующе поглядел на Коллинза. - А это ваш Утилизатор?
- Ну, конечно, - сказал Коллинз, покрываясь испариной.
- А вы по классу А?
- А то как же? сказал Коллинз. - Иначе на что бы мне
эта машина?
- Не обижайтесь, - сонно произнес Лиик. - Это я
по-дружески. - Он медленно покачал головой. - И куда
только вашего брата по классу А не заносит? Зачем вы сюда
вернулась? Верно, пишете какой-нибудь исторический роман?
Коллинз только загадочно улыбнулся в ответ.
- Ну, мне надо спешить дальше, - сказал Лиик, зевая во
весь рот. - День и ночь на ногах. В каменоломне было куда
лучше.
И он исчез, не закончив нового зевка.
Дождь все еще шел, а с потолка капало. Из вентиляционной
шахты доносилось чье-то мирное похрапывание. Коллинз снова
был один на один со своей машиной.
И с тысячью долларов в мелках бумажках, разлетевшихся по
всему полу. Он нежно похлопал Утилизатор. Эти самые - по
классу А - неплохо его сработали. Захотелось чего-нибудь -
достаточно произвести вслух и нажать кнопку. Понятно, что
настоящий владелец тоскует по ней.
Лиик сказал, что, быть может, краснолицый будет пытаться
завладеть ею другим путем. А каким?
Да не все ли равно?Тихонько насвистывая, Коллинз стал
собирать деньги. Пока у него эта машина, он себя в обиду не
даст.
В последующие несколько дней в образе жизни Коллинза
произошла резкая перемена. С помощью такелажников фирмы
"Поуха минайл" он переправил Утилизатор на север. Там он
купил небольшую гору в пустынной части Аднрондакского
горного массива и, получив купчую на руки, углубился в свои
владения на несколько миль от шоссе. Двое такелажников,
обливаясь потом, тащили Утилизатор и однообразно бранились,
когда приходилось продираться сквозь заросли.
- Поставьте его здесь и убирайтесь, - сказал Коллинз. За
последние дни его уверенность в себе чрезвычайно возросла.
Такелажники устало вздохнули и испарилась. Коллинз
огляделся по сторонам.Кругом, насколько хватал глаз,
стояли густые сосновые в березовые леса. Воздух был влажен
и душист. В верхушках деревьев весело щебетали птицы.
Порой среди ветвей мелькала белка.
Природа! Коллинз всегда любил природу. Вот отличное
место для постройки просторного внушительного дома с
плавательным бассейном, теннисным кортом и, быть может,
маленьким аэродромом.
- Я хочу дом, - твердо проговорил Коллинз и нажал красную
кнопку.
Появился человек в аккуратном деловом сером костюме и в
пенсне.
- Конечно, сэр, - сказал он, косясь прищуренным глазом на
деревья, - но вам все- таки следует несколько подробнее
развить свою мысль. Хотите ли вы что-нибудь в классическом
стиле вроде бунгало, ранчо, усадебного дома, загородного
особняка, замка, дворца? Или что-нибудь примитивное, на
манер шалаша или иглу?По классу А вы можете построить себе
и что-нибудь ультрасовременное, например дом с полуфасадом,
или здание в духе Обтекаемой Протяженности, или дворец в
стиле Миниатюрной Пещеры.
- Как вы оказали? - переспросил Коллинз. - Я не знаю.
А что бы вы посоветовали?
- Небольшой загородный особняк, - не задумываясь ответил
агент. - Они, как правило, всегда начинают с этого.
- Неужели?
- О, да. А потом перебираются в более теплый климат и
строят себе дворцы.
Коллинз хотел спросить еще что-то, но передумал. Все шло
как по маслу. Эти люди считали, что он - класс А и
настоящий владелец Утилизатора. Не было никакого смысла
разочаровывать их.
- Позаботьтесь, чтоб все было в порядке, - сказал он.
- Конечно, сэр, - сказал тот. - Это моя обязанность.
Остаток дня Коллинз провел, возлежа на кушетке и
потягивая ледяной напиток, в то время как строительная
контора "Максиме олф" материализовала необходимые
строительные материалы и возводила дом.
Получилось длинное приземистое сооружение из двадцати
комнат, показавшееся Коллинзу в его изменившихся
обстоятельствах крайне скромным. Дом был построен из
наилучших материалов по проекту знаменитого Мига из Дегмы;
интерьер был выполнен Тоуиджем; при доме имелись муловский
плавательный бассейн и английский парк, разбитый по эскизу
Виериена.
К вечеру все было закончено, и небольшая строительная
бригада сложила свои инструменты и испарилась.
Коллинз повелел своему повару приготовить легкий ужин.
Потом он уселся с сигарой в просторной прохладной гостиной и
стал перебирать в уме недавние события. Напротив него на
полу, мелодично жужжа, стоял Утилизатор.
Прежде всего Коллинз решительно отверг всякие
сверхъестественные объяснения случившегося. Разные там духи
или демоны были тут совершенно ни при чем. Его дом
выстроили самые обыкновенные человеческие существа, которые
смеялись, - божились, сквернословили, как всякие люди.
Утилизатор был просто хитроумным научным изобретением,
механизм которого был ему неизвестен и ознакомиться с
которым он не стремился.
Мог ли Утилизатор попасть к нему с другой планеты?
Непохоже. Едва ли там стали бы ради него изучать английский
язык.
Утилизатор, по-видимому, попал к нему из Будущего. Но
как?
Коллинз откинулся на спинку кресла и задымил сигарой.
Мало ли что бывает, сказал он себе. Разве Утилизатор не мог
просто провалиться в Прошлое? Может же он создавать всякие
штуки из ничего, а ведь это куда труднее.
Как же, должно быть, прекрасно это Будущее, думал
Коллинз. Машины - исполнительницы желаний! Какие
достижения цивилизации! Все, что от вас требуется, - это
только пожелать себе чего-нибудь. Просто! Вот, пожалуйста!
Со временем они, вероятно, упразднят и красную кнопку.
Тогда все будет происходить без малейшей затраты мускульной
энергии.
Конечно, он должен быть очень осторожен. Ведь все еще
существуют законный владелец машины и остальные
представителя класса А. Они будут пытаться отнять у него
машину. Возможно, это фамильная реликвия...
Краем глаза он уловил какое-то движение. Утилизатор
дрожал, словно сухой лист на ветру.
Мрачно нахмурясь, Коллинз подошел к нему. Легкая дымка
пара обволакивала вибрирующий Утилизатор. Было похоже, что
он перегрелся.
Неужели он дал ему слишком большую нагрузку? Может быть,
ушат холодной воды...
Тут ему бросилось в глаза, что Утилизатор заметно
поубавился в размерах.Теперь каждое из его трех измерений
не превышало двух футов, и он продолжал уменьшаться
прямо-таки на глазах.
Владелец?! Или, может быть, эти - из класса А?!
Вероятно, это и есть микротрансформацая, о которой говорил
Лиик. Если тотчас чего-нибудь не предпринять, сообразил
Коллинз, его Исполнитель Желаний станет совсем невидим.
- Охранная служба "Лиик"! - выкрикнул Коллинз. Он
надавил на кнопку и поспешно отдернул руку. Машина сильно
накалилась.
Лиик, в гольфах, спортивной рубашке и с клюшкой в руках
появился в углу.
- Неужели каждый раз, как только я...
- Сделай что-нибудь! - воскликнул Коллинз, указывая на
Утилизатор, который стал уже в фут высотой и раскалился
докрасна.
- Ничего я не могу сделать, - сказал Лиик. - У меня
патент только на возведение временных Стен. Вам нужно
обратиться в Микроконтроль. - Он помахал ему своей клюшкой
- и был таков.
- Микроконтроль! - заорал Коллинз и потянулся к кнопке.
Но тут же отдернул руку. Кубик Утилизатора не превышал
теперь четырех дюймов.Он стал вишнево-красным и весь
светился. Кнопка, уменьшившаяся до размеров булавочной
головки, была почти неразличима.
Коллинз обернулся, схватил подушку, навалился на машину и
надавил кнопку.
Появилась девушка в роговых очках, с блокнотом в руке и
карандашом, наделенным на блокнот.
- Кого вы хотите пригласить? - невозмутимо спросила она.
- Скорей, помогите мне! - завопил Коллинз, с ужасом
глядя, как его бесценный Утилизатор делается все меньше и
меньше.
- Мистера Вергона нет на месте, он обедает, - сказала
девушка, задумчиво покусывая карандаш.- Он объявил себя
вне предела досягаемости. Я не могу его вызвать.
- А кого вы можете вызвать?
Она заглянула в блокнот.
- Мистер Вис сейчас в Прошедшем Сослагательном, а мистер
Илгис возводит оборонительные сооружения в Палеолетической
Европе. Если вы очень спешите, может быть, вам лучше
обратиться в Транзит-Контроль.Это небольшая фирма, но
они...
- Транзит-Контроль!Ладно, исчезни! - Коллинз
сосредоточил все свое внимание на Утилизаторе и придавил его
дымящейся подушкой. Ничего не последовало. Утилизатор был
теперь едва ли больше кубического дюйма, и Коллинз понял,
что сквозь подушку ему не добраться до ставшей почти
невидимой кнопки.
У него мелькнула было мысль махнуть рукой на Утилизатор.
Может быть, уже пора. Можно продать дом, обстановку,
получится довольно кругленькая сумма...
Нет! Он еще не успел пожелать себе ничего по настоящему
значительного! И не откажется от этой возможности без
борьбы!
Стараясь не зажмуривать глаза, он ткнул в раскаленную
добела кнопку негнущимся указательным пальцем.
Появился тощий старик в потрепанной одежде.В руке у
него было нечто вроде ярко расписанного пасхального яйца.
Он бросил его на пол. Яйцо раскололось, из него с ревом
вырвался оранжевый дым, и микроскопический Утилизатор
мгновенно всосал этот дым в себя, после чего тяжелые плотные
клубы дыма взмыли вверх, едва не задушив Коллинза, а
Утилизатор начал принимать свою прежнюю форму.Вскоре он
достиг нормальной величины и, казалось, нисколько не был
поврежден. Старик отрывисто кивнул.
- Мы работаем дедовскими методами, но зато на совесть -
сказал он, снова кивнул и исчез.
И опять Коллинзу показалось, что откуда-то издалека до
него донесся чей-то сердитый возглас.
Потрясенный, обессиленный, он опустился на пол перед
машиной. Обожженный палец жгло и дергало
- Вылечи меня, - пробормотал он пересохшими губами и
надавил кнопку здоровой рукой.
Утилизатор зажужжал громче, а потом умолк совсем. Боль в
пальце утихла, Коллинз взглянул на него и увидел, что от
ожога не осталось и следа - даже ни малейшего рубца.
Коллинз налил себе основательную порцию коньяка и, не
медля ни минуты, лег в постель. В эту ночь ему приснилось,
что за ним гонится гигантская буква А, но, пробудившись, он
забыл свой сон.
Прошла неделя, и Коллинз убедился, что поступил крайне
опрометчиво, построив себе дом в лесу. Чтобы спастись от
зевак, ему пришлось потребовать целый взвод солдат для
охраны, а охотники стремились во что бы то ни стало
расположиться в его английском парке.
К тому же Департамент государственных сборов начал
проявлять живой интерес к его доходам.
А главное, Коллинз сделал открытие, что он не так уж
обожает природу. Птички и белочки - все это, конечно,
чрезвычайно мило, но с ними ведь особенно не разговоришься.
А деревья, хоть и очень красивы, никак не годятся в
собутыльники.
Коллинз решил, что он в душе человек городской. Поэтому
с помощью такелажников "Поуха минайл", строительной конторы
"Максиме олф", Бюро мгновенных путешествий "Ягтон" и крупных
денежных сумм, врученных кому следует, Коллинз перебрался в
маленькую республику в центральной части Американского
континента. И поскольку климат здесь был теплее, а
подоходного налога не существовало вовсе, он построил себе
большой, крикливо-роскошный дворец, снабженный всеми
необходимыми аксессуарами, кондиционерами, конюшней,
псарней, павлинами, слугами, механиками, сторожами,
музыкантами, балетной труппой - словом, всем тем, чем должен
располагать каждый дворец. Коллинзу потребовалось две
недели, чтобы ознакомиться со своим новым жильем.
До поры до времена все шло хорошо.
Как-то утром Коллинз подошел к Утилизатору, думая, не
попросить ли ему спортивный автомобиль или небольшое стадо
племенного скота. Он наклонился к серой машине, протянул
руку к красной кнопке...
И Утилизатор отпрянул от него в сторону.
В первую секунду Коллинзу показалось, что у него
начинаются галлюцинации, и даже мелькнула мысль бросить пить
шампанское перед завтраком. Он шагнул вперед и потянулся к
красной кнопке. Утилизатор ловко выскользнул из-под его
руки и рысцой выбежал из комнаты.
Коллинз во весь дух припустил за ним, проклиная владельца
и весь класс А. По- видимому, это было то самое
одушевление, о котором говорил Лиик: владельцу каким-то
способом удалось придать машине подвижность. Но нечего
ломать над этим голову. Нужно только поскорее догнать
машину, нажать кнопку и вызвать ребят из Контроля
одушевления.
Утилизатор несся через зал Коллинз бежал за нам. Младший
дворецкий, начищавший массивную дверную ручку из литого
золота, застыл на месте, разинув рот.
- Остановите ее! - крикнул Коллинз.
Младший дворецкий неуклюже шагнул вперед, преграждая
Утилизатору путь. Машина, грациозно вильнув в сторону,
обошла дворецкого и стрелой помчалась к выходу.
Коллинз успел подскочить к рубильнику, и дверь с треском
захлопнулась.
Утилизатор взял разгон и прошел сквозь запертую дверь.
Очутившись снаружи, он споткнулся о садовый шланг, но быстро
восстановил равновесие и устремился за ограду в поле.
Коллинз мчался за ним. Если б только подобраться к нему
поближе...
Утилизатор внезапно прыгнул вверх. Несколько секунд он
висел в воздухе, а потом упал на землю. Коллинз ринулся к
кнопке. Утилизатор увернулся, разбежался и снова
подпрыгнул. Он висел футах в двадцати над головой Коллинза.
Потом взлетел по прямой еще выше, остановился, бешено
завертелся волчком и снова упал.
Коллинз испугался: вдруг Утилизатор подпрыгнет в третий
раз, совсем уйдет вверх и не вернется.Когда Утилизатор
приземлился, Коллинз был начеку. Он сделал ложный выпад и,
изловчившись, нажал кнопку. Утилизатор не успел увернуться.
- Контроль одушевления! - торжествующе выкрикнул
Коллинз.
Раздался слабый звук взрыва, и Утилизатор послушно замер.
От одушевления не осталось и следа.
Коллинз вытер вспотевший лоб и сел на машину. Враги все
ближе и ближе. Надо поскорее, пока еще есть возможность,
пожелать что-нибудь пограндиознее.
Быстро, одно за другим, он попросил себе пять миллионов
долларов, три функционирующих нефтяных скважины, киностудию,
безукоризненное здоровье, двадцать пять танцовщиц,
бессмертие, спортивный автомобиль и стадо племенною скота.
Ему показалось, что кто-то хихикнул. Коллинз поглядел по
сторонам. Кругом не было ни души.
Когда он снова обернулся, Утилизатор исчез.Коллинз
глядел во все глаза. А в следующее мгновение исчез и сам.
Когда он открыл глаза, то обнаружил, что стоит перед
столом, за которым сидит уже знакомый ему краснолицый
мужчина. Он не казался сердитым. Вид у него был скорее
умиротворенный и даже меланхоличный.

С минуту Коллинз стоял молча; ему было жаль, что все
кончилось. Владелец и класс А в конце концов поймали его.
Но все-таки это было великолепно!
- Ну, - сказал наконец Коллинз, - вы получили обратно
свою машину, что же вам еще от меня нужно?
- Мою машину? - повторил краснолицый, с недоверием глядя
на Коллинза. - Это не моя машина, сэр. Отнюдь не моя.
Коллинз в изумлении воззрился на него.
- Не пытайтесь обдурить меня, мистер. Вы - класс А -
хотите сохранить за собой монополию, разве не так?
Краснолицый отложил в сторону бумагу, которую он
просматривал.
- Мистер Коллинз, - сказал он твердо, - меня зовут Флайн.
Я агент Союза охраны граждан. Это чисто благотворительная,
лишенная всяких коммерческих задач организация, и,
единственная цель, которую она преследует, - защищать лиц,
подобных вам, от заблуждений, которые могут встретиться на
их жизненном пути.
- Вы хотите сказать, что не принадлежите к классу А?
- Вы пребываете в глубочайшем заблуждении, сэр, -
спокойно и с достоинством произнес Флайн. - Класс А - ото
не общественно-социальная категория, как вы, по- видимому,
полагаете. Это всего-навсего форма кредита.
- Форма чего? - оторопело спросил Коллинз.
- Форма кредита, - Флайн поглядел на часы. - Времени у
нас мало, и я постараюсь быть кратким.Мы живем в эпоху
децентрализации, мистер Коллинз. Наша промышленность,
торговля и административные учреждения довольно сильно
разобщены во времени и пространстве. Акционерное общество
"Утилизатор&qu ot; является весьма важным связующим звеном. Оно
занимается перемещением благ цивилизации с одного места на
другое и прочими услугами. Вам понятно?
Коллинз кивнул.
- Кредит, разумеется, предоставляется автоматически. Но
рано или поздно все должно быть оплачено.
Это уже звучало как-то неприятно. Оплачено?
По-видимому, это все-таки не такое высокоцивилизованное
обществ о, как ему сначала показалось. Ведь никто ни словом
не обмолвился про плату. Почему же они заговорили о ней
теперь?
- Отчего никто не остановил меня? - растерянно спросил
он. - Они же должны были знать, что я некредитоспособен.
Флайн покачал головой.
- Кредитоспособность - вещь добровольная. Она не
устанавливается законом. В цивилизованном мире всякой
личности предоставлено право решать самой. Я очень сожалею,
сэр. - Он поглядел на часы и протянул Коллинзу бумагу,
которую просматривал. - Прошу вас взглянуть на этот счет и
сказать, все ли здесь в порядке.
Коллинз взял бумагу и прочел:

Один дворец с оборудованием 450000000 кр.
Услуги такелажников фирмы
"Поуха минайл", а также фирмы
"Максимо олф" 111000 кр.
Сто двадцать две танцовщицы 122000000 кр.
Безукоризненное здоровье 888234031 кр.

Коллинз быстро пробежал глазами весь счет. Общая сумма
слегка превышала восемнадцать биллионов кредитов.
- Позвольте! - воскликнул Коллинз. - Вы не можете
требовать с меня столько. Утилизатор свалился ко мне в
комнату неизвестно откуда, просто по ошибке!
- Я как раз собираюсь обратить их внимание на это
обстоятельство, - сказал Флайн. - Как знать? Быть может,
они будут благоразумны. Во всяком случае, попытаемся, хуже
не будет.
Все закачалось у Коллинза перед глазами. Лицо Флайна
начало расплываться.
- Время истекло, - сказал Флайн. - Желаю удачи.
Коллинз закрыл глаза.
Когда он открыл их снова, перед ним расстилалась унылая
равнина, опоясанная скалистой горной грядой. Ледяной ветер,
налетая порывами, стегал по липу, небо было серо-стальным.
Какой-то оборванный человек стоял рядом с ним.
- Держи, - сказал он и протянул Коллинзу кирку.
- Что это такое?
- Кирка, - терпеливо разъяснил человек. - А вон там -
каменоломня, где мы с тобой вместе с остальными будем
добывать мрамор.
- Мрамор?
- Ну да. Всегда найдется какой-нибудь идиот, которому
нужен мраморный дворец, - с кривой усмешкой ответил человек.
- Можешь звать меня Янг. Нам некоторое время придется
поработать на пару.
Коллинз тупо поглядел на него:
- А как долго?
- Подсчитай сам, - сказал Янг. - Расценки здесь -
пять-десять кредитов в месяц, и тебе будут их начислять,
пока ты не покроешь свой долг.
Кирка выпала у Коллинза из рук.
Они не могут этого сделать! Акционерное общество
"Утилизатор&qu ot; должно понять свою ошибку! Это же их вина, что
машина провалилась в Прошлое. Не могут же они этого не
знать.
- Все это - сплошная ошибка! - сказал Коллинз.
- Никакая не ошибка, - возразил Яиг. - У них большой
недостаток в рабочей силе. Набирают где попало. Ну, пошли.
Первую тысячу лет трудно, а потом привыкаешь.
Коллинз двинулся следом за Янгом, потом остановился.
- Первую тысячу лет? Я столько не проживу!
- Проживешь! - заверил его Янг. - Ты же получил
бессмертие. Разве забыл?
- А сколько они насчитали мне за бессмертие как раз в ту
минуту, когда они отняли у него машину. А может быть, они
взяла ее потом?
Вдруг Коллинз что-то припомнил. Странно, в том счете,
который предъявил ему Флайн, бессмертия как будто вовсе не
стояло.
- А сколько они насчитали мне за бессмертие? - спросил
он.
Янг поглядел на него и рассмеялся.
- Не прикидывайся простачком, приятель. Пора бы уж тебе
кой-что сообразить. - Он подтолкнул Коллинза к каменоломне.
- Ясное дело, этим-то они награждают задаром.

Р. Шекли «Кое-что задаром»

2 октября 2009 в 21:02

Галанин "Привык, забыл и потерял"

Классика, Аудиокнига, Проза, Мистика

1 октября 2009 в 23:37

"Мастер и Маргарита" в исполнении Вениамина Смехова

Роман Михаила Булгакова в исполнении Вениамина Смехова. Общее время звучания: 7 часов 9 мин.

Самое потрясающее аудио исполнение художественного произведение из всех мне известных. Не понятно каким, одному ему ведомым, образом Смехов умудрился раскрыть своим голосом характеры всех персонажей романа. Причем удалось это ему настолько гениально, что одноименный сериал смотрится на его фоне довольно бледно))

Один из отзывов на это исполнение с сайта: http://www.smekhov.net.ua/lounge/ind

"Воскресенье. Поставили с мужем диск с "Мастером" - "на пару минут, чтобы попробовать" . Через 4 часа дверь в комнату в очередной раз открылась и старший сын спросил: "Ужинать когда будем? Когда спектакль закончится?" Муж уточнил: "Это не спектакль, это один артист читает". Сын квадратными глазами посмотрел на нас: "Разыгрываете? Четыре человека, а может и больше - я ж все не слушал" Убедили. Теперь у нас в одной комнате мама с папой "Мастером и Маргаритой" наслаждаются, а в другой сыновья -

→

2 комментария

1 октября 2009 в 21:53

Мысли о смерти

дзэн

Самая жизненная, самая сущностная идея для самурая — это идея смерти, и эту идею он обязан держать перед своим внутренним взором днем и ночью, ночью и днем, с рассвета первого дня года до последнего мгновения последнего дня года. Когда это понятие твердо укоренится в вас, вы сможете исполнять свои обязанности в полную меру: тогда вы лояльны к своему наставнику, почтительны к родителям, без усилий избегаете всяческих опасностей. Тем самым не только ваша жизнь продлевается, но укрепляется и ваше личное достоинство. Размышляйте, что это за хрупкая вещь — жизнь, особенно жизнь самурая. Поскольку так оно и есть, вы станете рассматривать каждый день своей жизни как последний день и потому посвятите его исполнению своих обязательств. Никогда не позволяйте мысли о долгой жизни увлечь вас, потому что тогда вы начнете потакать всевозможным развлечениям и окончите дни в полном бесчестии. Вот почему говорят, Масасигэ завещал своему сыну Масацура все время помнить об идее смерти.

Дайдодзи Юсан «Пример бусидо»

1 октября 2009 в 21:52

книги

У русских любая идея становится религией, даже атеизм.

Э. Керн «Пляска смерти»

1 октября 2009 в 21:52

30 сентября 2009 в 13:09

30 сентября 2009 в 13:08

Психологический эксперимент в повседневной жизни (иллюстрация на тему)

«Всякий знает, что невольные движения, вытекающие из головного мозга, происходят в том случае, если чувствующий нерв раздражается неожиданно, внезапно. Это первое условие. Посмотрим, нет ли других, и для большей ясности будем развивать вопрос на примерах. Дана нервная дама. Вы ее предупреждаете, что сейчас стукнете рукой по столу, и стучите. Звук падает в таком случае на слуховой нерв дамы не внезапно, не неожиданно; тем не менее она вздрагивает. При виде такого факта может прийти в голову, что неожиданность раздражения чувствующего нерва не есть еще абсолютное условие невольности движения или что нервная женщина есть существо ненормальное, патологическое, в котором явления происходят наизворот. Удержитесь пока от этих заключений, любезный читатель, и продолжайте опыт. Стучанье по столу продолжается с разрешения дамы с прежнею силою, и теперь уже вы делаете несколько ударов в минуту. Приходит, наконец, время, когда стук перестает действовать на нервы: дама не вздрагивает более. Это объясняется обыкновенно или привычкой чувствующего органа к раздражению, или притуплением его чувствительности — усталостью. Мы разберем это объяснение впоследствии, а теперь продолжаем опыт. Когда дама привыкла к стуку известной силу, усильте его, предупредивши ее, что стук усилится. Дама снова вздрагивает. При повторенных ударах последней силы отраженные движения снова исчезают. С усилением стука опять появляются и т.д.»

И.М. Сеченов «Рефлексы головного мозга», 1863

30 сентября 2009 в 13:06

Шевчук "Конец света в деревне Лебедевка"

29 сентября 2009 в 22:07

Концерт Машины времени и Воскресения "50 на двоих" (Часть 1)

Видео, Концерт, Рок , Документальное

50 на двоих — совместный концертный альбом российских рок групп Машина времени и Воскресение, выпущенный в 2001 году компанией «Синтез Рекордз» (Sintez Records). Альбом состоит из 36 песен, записанных во время концерта 9 декабря 2000 года в спорткомплексе "Олимпийский". Также в 2001 году вышел DVD с записью концерта.

К чести Александра Кутикова, он не только спродюсировал, но и свел этот супер-концерт. Отменное качество звука и какое-то нечеловеческое количество хитов на двух дисках. Понимаешь, что за 50 лет на двоих "Воскресением" и "Машиной времени" было понаписано столько народных песен, что на два века хватит.

Именно в таком формате – юбилейного концерта с хорошим саундом и праздничной атмосферой - очень выигрышно слушается Алексей Романов. На совместном с Никольским акустическом выступлении он немного потерялся на фоне ночных птиц и сюртуков музыканта. А здесь, - ни дать ни взять, – монстр рока. И это при том, что, естественно, первую скрипку играла все-таки "Машина".

→