Где туманы, как ил, проповедуют мхам откровения дна, Где хула, как молитва, там иду я. Где деревья вплетаются в летопись слов отголоском начала, Где лесной часослов зашифрован устами пожаров, Где большая дорога, черная ночь да лихие дела, Где блестят за иконой ножи, там иду я. Где рассветы купаются в колодцах дворов да в простуженных лужах, Где в грязи обручилась с весенним дождем стужа. Где глоток, как награда за прожитый день, ночью без сна, Где пропиты кресты, там иду я. Где надежда на солнце таится в дремучих напевах, Где по молниям‑спицам танцует гроза‑королева, Где луна присосалась к душе, словно пьявка‑змея, Где пускают по кругу любовь, там иду я. Где восток напоил молоком кобылиц кочевника‑ветра, Где по дорогам в острог по этапу ползут километры, Где в грязи по колено да по горло в крови остывает земля, Где распятие под сапогом, там иду я. Где молчанье подобно топоту табуна, а под копытами воля, Где закат высекает позолоченный мост между небом и болью, Где пророки беспечны и легковерны, как зеркала, Где сортир почитают за храм, там иду я. Я поднимаю глаза, я смотрю на верх. Моя песня — раненый стерх. Я поднимаю глаза...
+16
