Меня ты ждёшь.., ужели повод дал: к чему стремления напрасны? Ты мне не верь и я не обещал признания в любви настолько часто.
А этот образ странный, зачем тебе выдумывать его? Твоё кольцо на пальце безымянном на шею мне готовило ярмо.
Но ты пойми меня: ведь я не тот же мерин, что мчит весной по гулкой мостовой, и я влюбви твоей нисколько не уверен: забудь тот сон и дверь за мной закрой.
Не жди меня, не мучайся напрасно, к любви совсем я повод не давал: сей случай так — ну, просто, очень частный; не строй любви корявый пьедестал...
...А потом была женщина с ослепительно белою кожей, разорвавшая ночь невесомостью сказанных фраз: был до этого день, пустотою наполненный, прожит, но зато облачённый в потёртый на лацканах фрак.
...А потом была ночь, безразмерностью сжавшая тело, и ласкающий шёпот упавшей на плечи звезды: на заре петухи прокричали, но как‑то несмело, а волна уносила ступней уходящих следы.
...А потом круговерть череды ускользающих будней, я вдогонку за тенью кидался, молитвы шепча: и представить не мог, что мне так без тебя будет трудно, недописанных строк выгребая золу по ночам.
...А потом.., а потом.., разве это для вечности важно? Прокричу тебе вслед, — может ты оглянёшься на миг. Назовёшь, всё что было, моей бестолковою блажью. Я закончу строку всеобъемлющим словом: “Аминь!..”
−9
