большая тёрка

Обсуждают в коллекции

Фильм «Фонтан» 81


Тёрка в тагах


На странице: 24 48 96

Большая Тёрка / Мысли /

кризисX

  1. Киноклуб
  2. Меломаны
  3. Геймеры
  4. Софтклуб
  5. Книгоманы
  6. Кулинары

katehon

Экономика по-русски - 16.12.2010. Михаил Хазин

модернизация россии, Новости, экономический кризис, кризис, просто о сложном, борьба за власть, Хазин, Новости экономики

Тема: Заседание ФРС (хотя минут десять говорил про недавние события в Москве)


katehon

Крах российской экономики

экономический кризис, кризис, модернизация россии

Многие российские олигархи и банкиры предрекают скорый крах российской экономики... в качестве основной причины они называют излишние бюджетные траты на социалку... для выхода из сложившейся ситуации банкиры предлагают сократить социальные выплаты, меньше заботиться о пенсионерах, а высвободившиеся деньги направить на поддержку бизнеса и банков... Что тут сказать? В РФ сложилась паразитическая «элита», которая использует страну только, как средство наживы, а население — в качестве рабов... они не видят будущего в России ни для себя, ни для своей семьи... Если кто забыл, напомню... в 2008 году разразился кризис и первое, что сделал Путин, направил огромную сумму на поддержание банковской системы... результат: ни копейки из выделенных средств не попало на предприятия, вся сумма была срочно конвертирована в валюту и выведена на забугорные счета (с тех самых пор про стабфонд мы забыли... благополучно распилили)... к сегодняшнему дню банки и олигархи набрали валютных корпоративных кредитов (на замки, яхты, самолеты) на сумму, превышающую все резервы России и снова хотят нас грабануть, пугая крахами...


katehon

просто новости на РБК от 15.12.2010

Новости, что происходит?, кризис, экономический кризис, борьба за власть, геополитика, Повод задуматься

Сегодня в новостях исключительно только мои любимые темы.

Из собственной прихоти (хотя бы сегодня) не прослыть занудой, получается что мне даже и добавить‑то нечего.

Всё на экране.

1 комментарий

katehon

Кредит доверия - 15.12.2010: Михаил Хазин

Новости, что происходит?, кризис, экономический кризис, Хазин


katehon

Михаил Хазин: прогноз 2011

что происходит?, экономический кризис, кризис, модернизация россии, борьба за власть, просто о сложном, Хазин, В мире

Это краткий предварительный прогноз. Полный развёрнутый, совмещенный с критическим разбором прогноза на прошлый год, он традиционно публикует в течении зимних каникул. Это уже скоро.

.

Поскольку несколькими днями ранее компания “Неокон” провела в Москве многочасовой и многодневный семинар, посвящённый прогнозу на 2011 год, мы попросили гостя коротенько изложить нам следующее:

что же будет с миром, страной и конкретно с каждым из нас?

Часть первая. О России и её жителях:

.

Часто вторая. Мировая закулиса

.

Третья часть, об особенностях госуправления экономикой в России, выйдет отдельной публикацией. Следите за обновлениями!

Съёмки телекомпании “Невский Экспресс”

зеркало на рутубе

8 комментариев

katehon

кризис, что происходит?, консерватизм

даже комментировать не буду. сто раз про это писал уже.


katehon

РБК - Диалог - 2010-12-13 - Евробанкротство: теперь Ирландия.

что происходит?, экономический кризис, кризис, Хазин


tv (13.12.2010 dialog1335)

Ведущий: Игорь Виттель

В гостях: Михаил Хазин

"Кельтский тигр" пошел на дно. Ирландия идет по пути Исландии, экономика которой оказалась погребена под обломками ее же банковской системы. Дублин уже потратил на помощь своим банкам около 20% ВВП, но этих средств оказалось недостаточно. По оценке правительственных экспертов для реанимации финансовой системы Ирландии понадобится еще около 50 млрд. евро. или $68 млрд. - почти треть ВВП страны. В результате, вместо запланированного дефицита бюджета в 11,8% дыра превысит 32% ВВП уже в текущем году. Чем проблемы в периферийных странах опасны для еврозоны?
  1. 13:36155.2MbСмотретьСкачать

katehon

Экономика по-русски - 09.12.2010. Михаил Хазин

кризис, Хазин, экономический кризис, модернизация россии

Тема: Повышение тарифов ЖКХ.

4 комментария

katehon

Новости из Европы от Михаила Делягина

Новости, взгляд оттуда, кризис, модернизация россии, геополитика, !!!ВНИМАНИЕ!!!

Ох, хорошее интервью. В центральных СМИ по евробюрократов практически не говорят.

Михаил Делягин делится впечатлениями после поездки в Брюссель:

  1. Евросоюз на грани “медведомании”,
  2. какова основная профессия евробюрократов,
  3. почему Россию скоро возьмут в ВТО,
  4. реален ли безвизовый режим и ещё много интересного.

Москва, 2 декабря 2010

6 комментариев

katehon

Обама оказался слабаком

кризис, В мире

В США республиканцы теснят демократов. Почему американцы перестали доверять Бараку Обаме? Как это отразится на отношениях с Россией? Мнение политолога Бориса Межуева.

4 комментария

katehon

Особое мнение - 18.11.2010: Максим Шевченко, журналист

кризис, Новости, что происходит?

Да что ж ему за ведущих таких подсовывают‑то?

ЧИТАТЬ стенограмму

5 комментариев

katehon

Кредит доверия - 08.12.2010: Михаил Хазин

кризис, Хазин, что происходит?, экономический кризис

В числе всего прочего по конспирологии прошлись. Хорошая речь про Ротшильдов и Рокфеллеров...

ЧИТАТЬ стенограмму — http://www.echo.msk.ru/programs/creditworthiness/732179-echo.phtml

ОБСУЖДЕНИЕ здесь — http://khazin.livejournal.com/109529.html

2 комментария

katehon

Честные начинают и проигрывают

кризис, взгляд оттуда, что происходит?

«раз я не знаю точно, значит, скорее всего, меня обманут», самой выгодной стратегией оказывается тотальное недоверие со стороны потребителей и системы эффективного обмана со стороны производителей и продавцов, в итоге приводящие к вытеснению с рынка добросовестных игроков.
Предлагаю развить тему на область политики. Если я, гражданин, знаю, что меня скорее всего обманут, то ... что? Это приводит к вытеснению с рынка добросовестных политиков?

.

Сегодня выгоднее всего в условиях свободной конкуренции быть не самым лучшим, а самым хитрым

Свободная конкуренция часто называется идеальным механизмом гарантии качества товаров и услуг: если монополист может беззастенчиво пользоваться своим положением и предлагать потребителям, не имеющим никакой альтернативы, свою продукцию любого качества, то в условиях свободного рынка вроде бы игрок с менее качественными товарами автоматически выбывает из игры, не выдерживая конкуренции с теми, чьи товары лучше. В реальной жизни сегодня все оказалось наоборот: в условиях свободной конкуренции добросовестные компании часто проигрывают тем, кто сознательно снижает качество, пользуясь некомпетентностью потребителя.

Конкуренция и качество: иллюзия универсальности

То, что недобросовестные поставщики товаров и услуг вовсе не разоряются, а порой вполне процветают даже на самом конкурентном рынке, было понятно всегда. Однако серьезное экономическое объяснение этому феномену впервые дал американский экономист Джордж Акерлоф в 1970 году в своей работе «Рынок «лимонов»: неопределенность качества и рыночный механизм», где показал, что если продавцы знают о качестве товаров больше, чем покупатели, то товары с низким качеством на рынке начинают преобладать, вытесняя товары хорошего качества. «Лимоны» — это не фрукты, а подержанные автомобили. Любой, кто знаком с рынком автомобилей, знает: автомобиль, который уже был в эксплуатации, пусть даже всего несколько месяцев, а то и недель, стоит значительно дешевле нового. В предельном случае буквально автоматически дешевеет просто выехавшая из автосалона новая машина. Акерлоф решил разобраться, с чем это связано. По его мнению, ключевым фактором является ...

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...

информация о состоянии автомобиля, которой обладает его владелец. Тот, кто уже пользовался автомобилем, точно знает о его возможных недостатках. Однако эта информация доступна только ему, и он легко ее может скрыть. То есть для покупателя подержанного авто всегда есть вероятность получить машину с заведомыми дефектами, которые от него скрыли. В результате более низкая по сравнению с новыми автомобилями цена подержанных «лимонов» объясняется этими подозрениями. Далее, следуя логике Акерлофа, наиболее пострадавшими в этой ситуации оказываются честные продавцы хороших подержанных автомобилей. Они вынуждены продавать их за ту же цену, за какую продают и все остальные (в том числе и те, кто явно обманывает покупателя). Владельцу качественного, «не убитого» автомобиля вообще невыгодно его продавать, а тому, кто хочет «подсунуть» покупателю б\у авто с дефектами, напротив, такая ситуация выгодна. Потребитель все равно не в состоянии получить весь полный объем информации о товаре, который имеет его владелец. В итоге поставщики качественного товара с такого рынка вынуждены уходить — им слишком невыгодно продавать хороший товар за ту же цену, по которой торгуют их менее щепетильные конкуренты. Вместо того чтобы, согласно якобы универсальному закону конкуренции, завоевать рынок, они, напротив, проигрывают. Вытеснение с рынка добросовестных поставщиков недобросовестными и является понижающим, или регрессивным, отбором. Примеров работы этого механизма можно найти большое количество и в других сегментах рынка, причем «вытеснение добросовестных» может работать не только с поставщиками услуг, но и с потребителями. Например, страхование, где также возникает «регрессивный отбор». Акерлоф пишет, что пожилым людям обычно бывает крайне трудно приобрести медицинскую страховку. Возникает естественный вопрос: почему ее цена не возрастает в такой степени, чтобы соответствовать повышенному уровню риска? Ответ состоит в том, что чем выше цена, тем больше будет среди претендентов на получение медицинской страховки тех, кто уверен, что страховка эта им наверняка понадобится. Относительно здоровые пенсионеры скорее откажутся ее приобретать. В результате повышение цены страхового полиса сопряжено со снижением среднего уровня состояния здоровья у желающих застраховаться. Понимая, что продавать пенсионерам дорогие страховки невыгодно (это привлечет массово как раз тех, кто ими точно воспользуется, что приведет к увеличению страховых выплат в расчете на одного застрахованного и, как следствие, к снижению прибыли страховых компаний), а дешевые тоже невыгодно (так как пенсионеры в любом случае имеют больше проблем со здоровьем, чем люди среднего и молодого возраста), страховые компании вообще старались раньше не иметь дела с пожилыми клиентами. В итоге наиболее пострадавшими оказываются добросовестные клиенты, у которых вовсе не было намерений обмануть страховую компанию, зная заранее обо всех своих возможных болезнях. Их все равно подозревали в подобном поведении и фактически вытесняли с рынка. Другой пример — рынок труда. Если потенциальный работник принадлежит к социальной группе, в целом оцениваемой как некачественные кадровые ресурсы (например, талантливый выпускник непрестижного вуза, где есть множество случаев получения диплома за взятки, или представитель нацменьшинств), ему будет крайне сложно на этапе формального представления резюме доказать, что он не обманывает работодателя. При этом, как можно заметить, плохая репутация недобросовестных поставщиков или клиентов сразу сказывается на всем рынке, ухудшая шансы честных игроков, а, напротив, репутация честных игроков начинает помогать и всем остальным. То есть, когда на рынке у потребителей нет достаточной информации о товарах и главенствует установка «верить нельзя никому», ситуация всегда оборачивается против честного игрока. «На рынке могут присутствовать потенциальные покупатели товаров высокого качества и потенциальные продавцы таких товаров в соответствующем диапазоне цен, однако наличие продавцов, стремящихся выдать свой некачественный товар за качественный, влечет за собой вытеснение честного бизнеса», — писал Акерлоф.

Понижающий отбор сегодня

В России сегодня примеры понижающего отбора мы можем найти практически повсюду. За те десятилетия, которые прошли с момента появления теории «лимонов», информационная, нематериальная составляющая товаров многократно возросла. Шансы покупателя, которого со всех сторон штурмуют рекламные слоганы, скрытый продакт-плейсмент и вирусный маркетинг, самостоятельно разобраться в качестве всех этих товаров и услуг крайне малы. Тем более что установка «казаться, а не быть» фактически стала официальной позицией многих производителей, которые вкладывают миллионы долларов в разработку имиджевых брендов, сокращая расходы на создание реально качественного товара. Безусловно, хватает грамотных потребителей, которые хотят платить только за то, что им нужно, вдумчиво изучают рынок, способны отдать предпочтение малоизвестному, но добросовестному продавцу. Однако большинство «голосует сердцем», откликаясь на красивые рекламные кампании, что дает производителям прекрасную возможность работать по схеме, описанной Акерлофом, — товары низкого качества легко продавать дорого при грамотном маркетинге, тогда как продавцы качественного товара не могут поднять цену сильно выше, в то время как их издержки на производство качественной продукции очевидно выше. Чем ниже осведомленность потребителей о специфике товара, тем легче происходит в этом сегменте понижающий отбор. Несколько лет назад работу этой схемы в области культуры описал профессор ГУ—ВШЭ Александр Долгин в книге «Экономика символического обмена», где показал, как на таких рынках, как торговля книгами, музыкой, кино, сегодня массовая некачественная продукция с легкостью отбирает позиции у продукции более высокого уровня. Возьмем пример с музыкальными магазинами. Цена на CD-диск начинающей «поп-звезды» и такой же диск с записью лучших оперных исполнителей — одинакова. Она довольно низка в палатке с пиратской продукцией и довольно высока в магазине с лицензионной продукцией. Однако это не дает потребителю, досконально не разбирающемуся в музыке, никакого ориентира. Такая же ситуация и на книжном рынке — стоимость книги зависит скорее от ее физического формата (мягкая обложка, бизнес-издание, подарочное оформление и т. п.), а вовсе не от содержимого. «Правило однородной цены предопределяет не только проблемы с выбором, но и многое другое на рынке музыки. И шире — во всех тиражных сегментах культуры. Под прикрытием завесы единых цен неквалифицированные и недобросовестные участники наводняют прилавки второсортными вещами. Когда они начинают доминировать на рынке, доля высококачественной продукции падает. А поскольку по внешнему виду качественные и некачественные продукты неотличимы друг от друга, шансы на продажу у тех и других равны. В силу того что издержки добросовестных производителей всегда выше, они теряют конкурентоспособность», — пишет Долгин.

Хорошие советчики

В качестве решения проблемы исследователи, занимающиеся проблемой понижающего отбора, говорят об институтах экспертизы. Это и госэкспертиза в виде лицензий, сертификатов и госконтроля, и репутация профессиональных объединений. Но полностью избежать неопределенности в качестве товара крайне сложно даже на довольно цивилизованных рынках. В развивающихся же странах, да и в России ситуация с понижающим отбором куда хуже. Причем такие механизмы, как сертификация или гарантии к товарам с высокой имиджевой составляющей, часто просто неприменимы, не говоря уже об упомянутом рынке культуры. Ценовые различия — также не ориентир для потребителя. Зная, что высокую цену потребители склонны понимать как гарантию высокого качества, недобросовестные поставщики намеренно завышают ее. Более того, на большинстве рынков все уже поделено между ключевыми игроками, и никакие ценовые характеристики как индикаторы качества им вообще не нужны, даже вредны. Такая система неминуемо приведет их к демпингу, а потому все будут до последнего удерживать цену, защищая свои интересы как группы. Сейчас модной является идея о том, что экспертизой качества займутся многочисленные, в том числе и профессиональные, сообщества, формированию которых способствует интернет-среда и ее многочисленные Web 2.0-инструменты: форумы, социальные сети, блоги. Казалось бы, именно тут реализуется принцип безвозмездного обмена информацией, в том числе и экспертной. Более того, есть и практическое развитие этих идей в виде проектов постоплаты, например, труда писателя, когда те, кому понравилась книга, высылают автору некую небольшую премию из своего виртуального кошелька. Вместе с тем не стоит идеализировать сетевые сообщества. Часто они являются скорее ареной битвы самолюбий, самоутверждения и прочих «холиваров». Не говоря уже о влиянии эффекта толпы, хотя сетевые жители чаще всего считают себя индивидуалистами. Но принцип «если что-то нравится моим френдам, значит понравится и мне» говорит лишь о принадлежности к группе с определенными вкусами, а не о полноценном анализе и экспертизе. К тому же именно такие виртуальные социальные структуры становятся объектами все более пристального внимания со стороны корпораций. Собственно, успех крупнейших мировых социальных сетей и связан с бизнес-моделью маркетинга и таргетированной рекламы в них. Причем маркетинг этот часто носит вирусный характер. В итоге те самые «независимые друзья-эксперты» легко могут оказаться в лучшем случае попавшимися на удочку таких технологий продвижения товаров и услуг, а в худшем — прямыми их проводниками, получающими зарплату за создание в Сети образа компетентного эксперта-советчика, иногда между делом упоминающего определенный бренд. На эту тему совсем недавно можно было посмотреть фильм «Семейка Джонсов» с Деми Мур и Дэвидом Духовны в главных ролях. Парадокс (а может, и сознательная злая шутка режиссера) в том, что даже фильм, вроде бы пародирующий технологии вирусного маркетинга, сам был витриной всевозможной брендированной продукции. Точно так же и структуры Web 2.0, изначально возникавшие с идеей некоммерческого равенства и братства миллионов, сами стали сегодня главным объектом и проводником передовых маркетинговых стратегий.

Доверие как экономический фактор

Таким образом, ключевой проблемой ухудшающегося качества и понижающего отбора становится вопрос не об экономической эффективности, а о доверии. Еще сам Акерлоф в своей статье писал о том, что в сообществах, где высок риск столкнуться с недобросовестностью продавцов или потребителей, возникают институты, гарантирующие репутацию (например, в Индии это были некие управляющие агентства, контролируемые представителями определенных каст). Но там, где нет таких институтов, проблема доверия встает уже напрямую: могут ли игроки рынка в принципе доверять друг другу? Особенно сегодня, когда на смену репутации пришли технологии имиджестроительства. «Мы рассмотрели экономические модели, важным компонентом которых является фактор доверия. Неформальные, документально незафиксированные гарантии качества являются непременным условием существования торговли и производства. Если эти гарантии четко не определены, страдает бизнес», — писал Акерлоф, упоминая при этом небезызвестную «дилемму заключенных». При чем здесь эта математическая игра? Суть ее, как известно, в выборе стратегии поведения для двух преступников, попавших в полицию за мелкое правонарушение и подозреваемых в более крупных. Наиболее выигрышная стратегия в случае, когда эти партнеры друг другу доверяют, молчать и не подводить партнера. Однако в случае, когда такой уверенности нет, напротив, в выигрыше окажется тот, кто успел первым «сдать» товарища. Примеры «лимонных» рынков понижающего отбора показывают аналогичную ситуацию в более широких масштабах. Там, где главенствует принцип «раз я не знаю точно, значит, скорее всего, меня обманут», самой выгодной стратегией оказывается тотальное недоверие со стороны потребителей и системы эффективного обмана со стороны производителей и продавцов, в итоге приводящие к вытеснению с рынка добросовестных игроков. Получается, что формированию цивилизованного конкурентного рынка больше всего может помочь такой далекий от логики адептов жестко-либеральной экономики фактор, как доверие между людьми. Даже в неидеальной ситуации — когда все понимают, что интересы продавца и покупателя не во всем совпадают, — он сможет работать хотя бы на репутационные механизмы. А в самом лучшем варианте способен серьезно противостоять технологиям сознательной дезинформации и понижающего обмена. «Закон джунглей» и постулат о том, что в экономике «верить нельзя никому», не только портят настроение идеалистам, но и разрушают механизмы связи качества и конкуренции.

«Облапошить раньше, чем облапошат тебя»

По просьбе журнала «Однако» исследовательский центр портала Superjob.ru опросил 1800 респондентов из всех регионов России, задав им вопросы: «Как вы считаете, в России более успешен честный бизнес или бизнес, построенный на обмане?» и «Как вы считаете, можно ли доверять информации о товарах и услугах, которая заявлена в рекламе?» Большинство участников опроса подтвердили, что не верят в возможность честного бизнеса и честной рекламы, а значит, убеждены, что на рынке сегодня правят недобросовестные бизнесмены (графики 1 и 2). Причем распределение ответов практически одинаково и у молодых, и у пожилых участников, у людей с высокими и с низкими доходами. Мы наблюдаем своеобразный «негативный консенсус» — когда все общество убеждено в том, что в российской рыночной экономике сегодня честный, предлагающий качественные товары и услуги бизнес невозможен.

Некоторые ответы участников на вопрос «Как вы считаете, в России более успешен честный бизнес или бизнес, построенный на обмане?»

«Никаких сомнений в том, что «стандартный и среднестатистический» бизнес в России построен на уже готовой платформе, построенной при союзе. На 95% все принадлежит властьимущим и сотрудникам правоохранительных органов (их родственникам и друзьям). Развивая успешный бизнес «с нуля», всегда рискуешь его «подарить» местному начальнику, который, получив его, развалит, не испытывая никаких проблем, т. к. не потратил ни копейки». Инженер, Волгоград, 31 год.

«Честно невозможно. Поэтому у меня нет своего бизнеса в нашей стране, а друзья бизнес побросали...». Директор по маркетингу, Москва, 35 лет.

«Честный бизнес мало где успешен». Управляющий, Тюмень, 27 лет.

«Честный бизнес — это один уровень дохода, а нечестный — это совсем другой доход. И между этими доходами целая пропасть!». Бухгалтер, Волгоград, 24 года.

«Как правило, обман в бизнесе — дело обычное. Такова вся система в стране». Менеджер-аналитик, Архангельск, 42 года.

«Как минимум, на обмане налоговой и прочих надзирательных органов. На обмане бюрократии...». Инженер-наладчик, Оренбург, 26 лет.

«На сегодняшний момент в российском законодательстве произошли огромные послабления в сфере бизнеса. Таким образом, произошел рост массовой регистрации учредителей, руководителей. Оформление осуществляется через посредников, привлекаются студенты очных отделений, наделяют полномочиями за небольшую плату. Затем организация якобы начинает работать, заключать договора, а затем, отмывая деньги, скрывается». Старший государственный налоговый инспектор, Озерск, 26 лет.

«Большинство предпринимателей — воры, используют «серые» схемы, притом очень допотопные, думают только о себе, своих удовольствиях. Им государство, его жители и правительство не нужны». Финансовый менеджер, Муром, 43 года

«В России нет честного бизнеса. Очевидно, законы бизнеса таковы, что не нарушать их невозможно». Специалист по мерчандайзингу и проектированию магазинов, Москва, 47 лет.

«В России нет честного бизнеса, и виноваты в этом как власть, так и бизнес. А если смотреть глубже исторически, то таков менталитет народа». Руководитель, Москва, 56 лет.

«Только Россия тут не причем. Обман есть конкурентное преимущество везде и во всем». Начальник юридического отдела, Москва, 31 год.

«Это не обман, а активная жизненная позиция (изворотливость). У нас слишком много преград возникает со стороны государства, со стороны заказчиков и исполнителей. Что ж... Хочешь жить — умей вертеться!» Директор филиала, Ростов-на-Дону, 48 лет.

«К сожалению, честная работа не приносит прибыли». Экономист, Подольск, 29 лет.

«В России, в коррупционной чиновничьей системе, честный бизнес в принципе не возможен! Иначе кто кормить будет команду чинуш? По-честному работать было бы хорошо... Кто даст-то? Это система… Рыба тухнет с головы!». Супервайзер, Москва, 29 лет.

«Честный бизнес тот, который развернут для человека, нацелен на людей, удовлетворить их нужды и потребности, исходя из их возможностей, причем качественно, вовремя… Такой бизнес России нужен! Успешный бизнес в России только начинает развиваться. Все зависит от того, кто стоит «у руля» бизнеса, как правило, люди, у которых на первом плане — разжиться, разбогатеть любыми средствами, откровенно за наш счет, а уж про человека подумать, да про каждого в отдельности, да чтоб каждому хорошо было — это еще зачем». Дизайнер-консультант, Москва, 55 лет.

«Честный бизнес возможен, если не считать, например, большие торговые наценки обманом». Начальник операционного офиса, Оренбург, 38 лет.

«Разве можно считать успехом обман? Он априори не может быть успешен». Менеджер по работе с ключевыми клиентами, Москва, 28 лет.

«Сегодня на обмане. А вообще, как и во всем мире, будущее — за честным партнерским бизнесом». Региональный менеджер, Саратов, 39 лет.

Некоторые ответы участников на вопрос «Как вы считаете, можно ли доверять информации о товарах и услугах, которая заявлена в рекламе?»

«Все заточены на быстрый оборот и быструю прибыль. Потому что за углом вообще непонятно, что тебя ждет и потому надо успеть облапошить раньше, чем облапошат тебя. Поэтому какая там репутация, какое качество...». Директор по маркетингу, Москва, 35 лет.

«Когда вся система построена на обмане, то рекламе нет смысла выбиваться из общих правил». Руководитель, Волжский ФО, 38 лет.

«Никакой связи между информацией в рекламе и реальностью обычно нет (в плане преимуществ и достоинств данного товара). Если повезет, информация в рекламе будет достоверной, но даже тогда наверняка есть какой-то подвох». Web-программист, Ульяновск, 24 года.

«Больше доверюсь независимым отзывам». Руководитель финансово-экономического подразделения, Екатеринбург, 35 лет.

«Все обман!». Водитель, Санкт-Петербург, 42 года.

источник - http://www.odnakoj.ru/magazine/yekonomika/chestnxe_nachinayut_i_proigrxvayut/


katehon

РБК - Диалог - 2010-12-09 - Германская экономическая модель.

кризис, что происходит?, экономический кризис


tv (09.12.2010 dialog1335)

Европейская экономика тяжело выбирается из кризиса. Отрадное исключение — Германия. Она встретила кризис на пике своей формы и достаточно успешно преодолевает все его последствия. Промышленное производство вышло на докризисный уровень, экспорт — основной драйвер немецкого ВВП — уверенно растет, а безработица, наоборот, снижается. Это разительно контрастирует с ситуацией в других государствах Евросоюза. При этом Германии фактически пришлось взять на себя большую часть бремени по поддержанию «на плаву» стран PIIGS, погрязших в своих долгах. Каковы перспективы немецкого «локомотива» Европейского Союза?


katehon

«Чубайс — всего лишь ревностный исполнитель»

модернизация россии, кризис

Рhotoxpress
Рhotoxpress

Своими мыслями о проблемах и ситуации в российской электроэнергетике делится бывший заместитель министра энергетики РФ, а ныне научный руководитель центра «Оптимизация управления в электроэнергетике», доктор технических наук, профессор Виктор Васильевич КУДРЯВЫЙ.

«В развале энергетического комплекса виноваты мы все»

— Виктор Васильевич, у меня такое ощущение, что скоро зима. Как по-вашему, страна к ней готова?

— При подготовке к зиме обычно не живут ощущениями. Тут надо иметь перед собой все данные: какие у нас запасы угля, мазута, какие заключены договора по газу, выполнены ли плановые объемы ремонтных работ, проведена ли противоаварийная подготовка и отработаны ли совместные тренировки с потребителями и коммунальщиками. Но такую информацию, конечно же, вам не даст ни один эксперт, пока сам не будет ее иметь на руках. Тем более что в соответствии с нашими канонами подготовка к зиме идет до 1 ноября — оформляется акт, и все обобщается в крупнейших компаниях. По предварительной оценке, можно сказать, что созданная Минэнерго РФ система организации и контроля подготовки обеспечивает выполнение ремонтных работ, эксплуатационных работ и создания необходимых запасов топлива.

— Вы как-то сказали, что такие потери электроэнергии, как сейчас, были у нас разве что после войны. Сейчас что-то изменилось?

— Да, я говорил о величине потерь в электрических сетях. Хотя я сейчас не обладаю конкретными данными статистики, но думаю, что принципиально положение не изменилось. Для того чтобы произошли изменения в лучшую сторону, должны осуществляться инвестиционные и реконструктивные программы, должна проводиться большая работа с потребителем. Существующий десятилетний провал быстро, за два-три года, поправить невозможно.

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...

— Несколько лет назад Москва, да и другие регионы России, испытывали острый дефицит электроэнергии. На ваш взгляд, что-то удалось поправить или опять так быстро не получилось?

— После известной московской аварии 2005 года были проведены очень крупные работы по строительству. Ведь до этого РАО «ЕЭС России» на протяжении почти десяти лет не вкладывало в «Мосэнерго» инвестиции, но после аварии, с 2006 по 2009 год, было введено 1,5 млн кВт новых генерирующих мощностей, несколько тысяч мегавольт-ампер трансформаторных мощностей. Так что сейчас Москва избыточна и по электроэнергии, и по мощностям.

— Это благодаря (или вопреки) взаимоотношениям Лужкова и Чубайса или же…

— Нет, почему же. Это было последствием мер, которые были приняты Минэнерго России, правительством после той аварии. Но когда до этого эксперты предупреждали об угрозах надежности, о том, что мы оказались на грани аварийности и т.п., все проходило мимо ушей. Однако ту московскую аварию уже нельзя было пропустить мимо ушей, поэтому в московском регионе и были приняты очень серьезные меры. Это было сделано не благодаря какой-то там договоренности. Это была общая государственная реакция на крупнейшую аварию за всю историю российской и советской электроэнергетики, когда из-за остановки двух десятков электростанций и сотен электроподстанций буквально пол-Москвы и пять регионов осталось без электроэнергии.

— Как-то сам собой просится сакраментальный вопрос: во всем виноват Чубайс?

— Он был лишь ревностным исполнителем. А разработчиком системной дезинтеграции отрасли, конечно, был не он. Виноваты же мы все вместе с вами.

— То есть?

— То есть… Что, ни у кого, что ли, не хватало понимания, к чему все это ведет?! Почему ни одна крупная энергетическая компания Европы в течение 20 лет так и не выполнила свои же резолюции, оставаясь вертикально интегрированными крупными комплексами? Это касается энергетики и Франции, и Италии, и Германии. Более того: эти страны не только сохранили вертикальную интеграцию в электрокомпаниях, но еще и объединили крупнейшие энергетические компании с крупнейшими угольными и газовыми компаниями. А Англия, объединив свои национальные газовую и энергетическую сети, создала суперсеть. Разве мы не видели и не знали, что если раздробить энергокомплекс на десятки частей, то потеряем в надежности, эффективности и в стоимости энергии? Нам надо винить не того, кто предложил и кто выполнял некий заказ, а то, что все государственные институты и общество проглотили это и позволили принять такие решения.

Талант разрушения

— Как известно, Анатолий Борисович сейчас брошен на прорыв в нанотехнологиях. Как вы думаете, прорвемся?

— Конечно, нет!

— Но он обещает к 2015 году создать в России всю индустрию нанотехнологий…

— Когда речь идет о какой-то технологии, которая имеет в каждой отрасли десятки особенностей, здесь универсального управленческого решения не может быть. А у нас вдруг для одной технологии образуется какая-то одна суперкомпания… Конечно, нет, так не бывает. Например, для того чтобы внедрить нанотехнологию в металлические покрытия, надо владеть не только нанотехнологией, а всеми свойствами этих покрытий, их взаимодействием с защищаемой поверхностью и внешней средой, всеми свойствами обработки и всеми будущими переменными режимами, с которыми потом столкнутся во время эксплуатации. У нас были нанотехнологии, но они были как составная часть основных технологий в различных отраслях.

— Возможно, нужно было идти именно этим путем?

— Когда мы что-то двигаем, то должны быть соответствующие специалисты, которые знают, а куда же все это идет. Может быть, при данной технологии нужна не нанотехнология, а микро- или макротехнология… Во главе коллективов для научных прорывов должен быть неформальный лидер, а не руководитель, которого назначили-то из-за того, что он такой «пробойный»: ему сказали «делай приватизацию» — он делает, сказали «делай реформу энергетики» — он делает и ее. Конечно, это большая «доблесть» таких людей — браться за все, но методы-то, применяемые ими, и не технологические, и не экономические! В теории управления, в оценке интеллектуальных возможностей различают талант созидания и талант разрушения. В составе менеджеров «Роснано» слишком много управленцев РАО ЕЭС, разваливших электроэнергетику. Они просто взяли и перешли из одной организации в другую за своим лидером. Скажем, перешел господин Гозман. А кто он такой? Он был в РАО ЕЭС, получал высочайшую зарплату члена правления, работая на партию «Правое дело» и больше ни на что. А теперь он и в «Роснано» стал заниматься политикой и пиаром. Разве в нанотехнологиях нужны такие лидеры, которые добиваются эффекта с помощью пиаровских акций? Конечно, нет.

— Все всё знают и видят, в том числе и наверху?

— Вы гражданин России?

— Само собой.

— Так зачем же задавать вопросы, которые всем и так понятны?

— Многие специалисты полагают, что нанотехнологии — это вообще черная дыра для инвестора. Вы согласны с этим?

— Могу сказать так: в РАО ЕЭС не дошла до производства львиная доля инвестиций. Очень известный аналитик, профессор, доктор наук Василий Васильевич Платонов проанализировал деятельность РАО ЕЭС с 1998 по 2005 год. Итог таков: 39,5 млрд долларов не оказались в производственной сфере. Замечу, что в энергетике это сделать труднее, а вот в нанотехнологиях — намного легче…

— Как гражданин России и как все россияне, я каждый месяц и каждый год плачу за свет все больше и больше. Чубайс, дробя РАО ЕЭС, обещал нам, простым россиянам, прямо противоположное.

— Я советую вам подать на него иск. Он обещал и не выполнил.

— Надо подумать. Хорошо, что я тогда три своих ваучера продал, прозорливо убедившись, что никакая «Волга» мне не светит.

— Это позор России и достижение Анатолия Борисовича. А виноваты в этом все мы.

— Как вы думаете, сколько отмерено жить советской инженерной инфраструктуре?

— По-моему, уже все: срок ее существования кончился. Как только в современных отраслях (я имею в виду XX и XXI вв.) при старении оборудования и усложнении режимов прекращается научно-техническое сопровождение, то аварии становятся неизбежны. Что касается, например, аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, то там, кроме этого, еще добавилось и неквалифицированное руководство на высшем уровне. А при потере обратной связи, что бы ни сказали снизу, никто ничего не услышит. Секрет высочайшей ответственности советского периода не только в том, что на местах были специалисты высочайшего уровня. Тогда ведь была идеально работающая обратная связь, причем с несколькими системами контроля — партийными, проф¬союзными, народными, инспекционными и прочее. А на Саяно-Шушенской ГЭС, да и не только на ней, все, что только можно для создания эффективного производства, было нарушено.

— Старина Киссинджер говорил, что социально-политическое пространство России не может быть разрушено без удара по энергетике.

— Да, мы слишком зависим от энергетики. Наш климат, наши пространства, наши расстояния, весь транспорт электрифицирован… У нас еще не все понимают, что прекращение электроснабжения — это одновременно прекращение теплоснабжения, водоснабжения, канализации. Это паралич связи, систем управления уличным движением и вызовов экстренных служб.

Когда управляют дилетанты

— А как вам кадровая политика «самого эффективного менеджера»?

— Да, кадровая политика — это важнейший вопрос, и тут не надо изобретать велосипед. Если это касается, скажем, талантливого изобретателя, это один подход. А если мы говорим о менеджерах, то здесь только один путь — это соблюдение принципа Чингисхана: все карьерные продвижения должны быть результатом преды¬дущего положительного опыта и достижений на предыдущей работе. Ничего другого во всем мире никто не понимает и не принимает. А если этого не принимаем мы, если мы можем ставить на важные должности дилетантов, которые впервые видят сложнейшие отрасли, то аварии неизбежны. И еще. Решения на разработку нужно доверять только экспертам. Принимать их или нет — это дело политической власти, собственника, да кого угодно, особенно, если даются решения как вариант — один или два. А вот разработку той же реформы электроэнергетики не проводил ни один российский институт! Это было доверено дилетантам, а так в мире, и в рабочих бригадах, и даже в семьях не бывает.

— Так у нас сейчас всем командуют финансисты, думая, что рынок все исправит. А ведь техносфера прежде всего требует управления.

— Конечно, и управления очень сложного. Жорес Алферов говорит: «Я всегда слышу, что, мол, у нас плохие ученые. Вот только они работают во всех научных центрах по всему миру. Я всегда слышу, что у нас плохие инженеры. Но нет ни одной зарубежной компании, где бы не работали российские инженеры». Но я что-то не видел ни одной компании, где эталоном работы среди лидеров экономистов и финансистов были бы российские экономисты и финансисты.

— Но ведь реформа РАО ЕЭС и затевалась, чтобы не было всех этих многочисленных «дочек», ОГК, ТГК, ФСК, ГидроОТК и т.д.?

— А их тогда и не было. Тогда была вертикально интегрированная компания, а единый контрольный пакет был у государства — не только над эксплуатационным комплексом, но и над научным, проектным и комплексом технического обслуживания. Но потом все это просто разгромили.

— Теперь у нас в стране дефицит резерва электромощностей.

— Да, я с этим согласен. Но одним из основных факторов того, что «малой кровью» у нас обошлось ЧП в Сибири, является то, что там был вполне нормальный 30-процентный резерв мощности. Хотя нельзя не сказать и о том, что сразу были приняты очень серьезные меры: помогли сетевые компании, подтянулась угольная генерация. Однако в целом у нас сейчас (кроме востока) резерв мощности недостаточен, он процентов на десять ниже, чем в Европе и Америке, что совершенно недопустимо для наших условий. Если есть недостаток электромощностей, то, например, ремонтную кампанию будет очень трудно оптимально спланировать, а если будет, скажем, холодный или безводный год, то нельзя будет скомпенсировать потери и так далее. Вообще если нет резерва, то невозможно будет компенсировать любое отклонение в режиме работы.

— Но после реформы РАО ЕЭС исчезла и ответственность за энергоснабжение. Теперь главное — только прибыль.

— В зарубежных компаниях ответственность за надежность, что называется, забита во всех уставах и во всех решениях. После серии крупных аварий в США было пересмотрено все законодательство, а это 1,5 тыс. страниц законодательных актов, где четко отражены все приоритеты надежности. Но у нас подобных документов просто нет! Закон «Об электроэнергетике» вообще рассматривает отрасль лишь как комплекс экономических отношений. А, между прочим, это отрасль мгновенных взаимосвязанных процессов. Это большая система управления по академическим понятиям. Это само по себе требует только комплексного рассмотрения.

Возврат к вертикально интегрированным компаниям

— В Москве контрольный пакет в энергетике принадлежит «Газпрому», а блокирующий — городу. Как вы думаете, будет ли так после Лужкова?

— Да, это касается генерации, и думаю, что так и будет. Но в сетях-то уже по-другому — там и Федеральная сетевая компания, и холдинг МРСК, и контрольный пакет уже принадлежат государству, а не «Газпрому».

— Вы считаете, что это оптимально и так должно быть по всей России?

— Я считаю, что у нас должен быть возврат к вертикально интегрированным компаниям. Ведь, скажем, в транспорте, в распределении, сбыте, генерации идут быстро протекающие процессы, которые не надо отделять друг от друга. Это же единый процесс, это же особенность технологии производства и потребления энергии. А целый ряд маневренных электростанций Москвы оказались выведенными из нее. Например, Загорская гидророаккумулирующая станция, Каширская ГРЭС, Шатурская ГРЭС… Москва, можно сказать, окружена кольцом АЭС, работающих в базовом режиме. Сами ТЭЦ, которые наиболее эффективно работают в базовом режиме. Однако для оперативного регулирования нагрузки необходимы пиковые мощности. Мы всегда развивали в Москве и области именно пиковые мощности. Но отрыв всего этого снижает надежность и эффективность работы. Москва в этом смысле тоже не является образцом, так что нужно идти дальше и доводить наши компании хотя бы до среднеевропейского уровня (я уж не говорю о том уровне, который имеет Китай или крупнейшие американские компании). В США новых энергомощностей вводится на 30 млн кВт в год, в Китае — 80—100, а у нас — 1,5—2 млн кВт.

— Но есть же выход из сегодняшней ситуации?

— Конечно. Я считаю, что на территории России должно работать несколько, 5—6—7 крупных вертикально интегрированных компаний, допустим, в рамках объединенного диспетчерского управления — Урала, Сибири, Центра. Это был бы подход, который уже доказал свою эффективность во Франции, Германии, Италии и других странах. При нашей особой ответственности за энергоснабжение, вызванной климатическими особенностями, и очень энергоемкой, электрифицированной инфраструктурой транспорта, это имеет решающее значение.

— Вот мы и снова возвратились к долгожданной зиме. Не мне вам говорить, что Россия — это самая холодная страна, и 90% налогов дают именно энергоемкие виды бизнеса. А как теперь в нашей стране насчет энергобезопасности?

— У нас все факторы того, чтобы в стране была энергобезопасность, находятся внутри — и это великое счастье! У 90% стран этого просто нет. Угольные, нефтяные, газовые и возобновляемые источники позволяют полностью обеспечить энергобезопасность, а это самое главное. Но, к сожалению, наша энергобезопасность серьезно нарушается из-за структуры управления, из-за кадров, из-за пренебрежения техническим обслуживанием. Позвоните какому-нибудь олигарху и спросите: вы стали бы ездить на бронированном «Мерседесе», который несколько лет не будет проходить техобслуживание? Он скажет: я же не ненормальный! А у нас ремонт объявлен непрофильным видом бизнеса и отделен от энергокомпаний. Его эффективность оценивается не по стабильной работе оборудования, а по стоимости работ. Также никто не будет толкаться в очереди на самолет, если знает, что его двигатели выработали все ресурсы и их никто не ремонтирует. Или если из дома умственно отсталых людей, находящегося неподалеку, набрали команду, которая будет управлять безопасностью полетов столичных аэропортов. Мы десять лет уничтожали отрасль, сейчас собираем ее по частям, и это, к сожалению, не даст быстрого эффекта.

Досье

ИТАР-ТАСС
ИТАР-ТАСС

Виктор Васильевич КУДРЯВЫЙ родился 4 октября 1937 года в городе Струнино Владимирской области. В 1961 году окончил Ивановский энергетический институт по специальности «инженер-теплоэнергетик». Работал в «Красноярскэнерго» машинистом турбин на Красноярской ТЭЦ-1, затем начальником смены турбинного цеха. В дальнейшем работал в «Мосэнерго». В 1993—1994 гг. — начальник департамента науки и техники РАО ЕЭС, в 1994—1996 гг. — первый вице-президент, главный инженер РАО. В 1996—2000 гг. — замминистра топлива и энергетики РФ. В 2000—2003 гг. — замминистра энергетики РФ. С апреля 1998 по июль 1999 года — первый заместитель председателя правления РАО «ЕЭС России», член совета директоров — представитель государства в РАО ЕЭС до апреля 2002 года. Был одним из главных критиков планов Чубайса по реформированию РАО ЕЭС. Будучи членом правления компании, находился в оппозиции к ее менеджменту. Ныне научный руководитель центра «Оптимизация управления в электроэнергетике». Лауреат премии Совета министров СССР. Доктор технических наук, профессор.

Беседовал Александр САРГИН

источник - http://www.odnakoj.ru/magazine/yekonomika/chybajs__vsego_lishq_revnostnxj_ispolnitelq/


katehon

В Англии будет драка

кризис, социология, постмодерн, что происходит?, В мире, экономический кризис

Также про Исландию, Ирландию...

Народные волнения начались в Англии. Чем недовольны англичане, и почему их возмущение может перерасти в большую драку? Комментарий социолога Бориса Кагарлицкого.


katehon

Экономика по-русски - 07.12.2010. Михаил Хазин

Хазин, взгляд оттуда, геополитика, кризис, экономический кризис, что происходит?, В мире, Новости

WikiLeaks: переписка американских дипломатов во время пика экономического кризиса.

В гостях: Исраэль Шамир (!!!)

2 комментария

katehon

Жан Бодрийяр: От мифа к симулякру

кризис, что происходит?, взгляд оттуда, постмодерн, социология, Научно‑популярное, !!!ВНИМАНИЕ!!!

Почитать книги классика современной (но возвращающей нас к вечности) мысли можно здесь - http://lib.rus.ec/a/1366

Справка об авторе - http://ru.wikipedia.org/wiki/Жан_Бодрийар

Жан Бодрийяр: От мифа к симулякруПредлагаем вниманию читателей портала Центра консервативных исследований реферат на тему "Жан Бодрийяр: От мифа к симулякру", выполненный студенткой 401 группы социологического факультета Алиной Перцевой в рамках курса проф. А.Г. Дугина "Этносоциология".

Содержание: 1. Три порядка симулякров; 2. Конец производства; 3. Современная коммуникация; 4. Символический обмен; 5. Смерть смерти; 6. Литература.

1. Три порядка симулякров.

Жан Бодрийяр (1929-2007) — французский социолог, культуролог и философ-постмодернист, фотограф. Основные работы: «Система вещей», «Зеркало производства», «Символический обмен и смерть», «Симулякры и симуляция», «Общество потребления».

Бодрийяр начинает свою творческую деятельность с попытки критического переосмысления марксизма: он обвиняет его в неадекватном изображений предмодернистских обществ, главную роль в функционировании которых, по мнению Бодрийяра, играло вовсе не материальное производство, а символический обмен. В работе «Символический обмен и смерть» (1976) Бодрийяр развивает свою концепцию. Опираясь на разработки Марселя Мосса и используя эстетику Жоржа Батая, Бодрийяр рисует генезис капитализма из докапиталистических социальных отношений, ставящих в центр не производство, а дарение и обмен, в результате чего переходит к разработке оригинальной теории знака, символических объектов и коммуникаций.

Бодрийяр развил учение о трёх стадиях развития общества: 1) «первобытное» общество, то есть фактически докапиталистическое общество, 2) стадию «политической экономии», то есть буржуазно-капиталистическую цивилизацию, вместе с ее экономическими и культурными атрибутами, включая соответствующую ей социально-критическую теорию (марксизм), 3) наконец, «нынешнее» состояние вещей, стадию, когда ценности второй стадии растворяются в новой общественной организации, основным признаком которой является универсальное распространение «симулякров».

Каждой стадии соответствуюет порядок симулякров: подделка-производство-симуляция.

Понятие симулякра (копия копии) уходит корнями в греческую философию.

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...

У Платона: имеется идеальная модель-оригинал (эйдос), по отношению к которой возможны верные или неверные подражания. Верные подражания-копии характеризуются своим сходством (с моделью), а неверные подражания-симулякры — своим отличием (от модели и друг от друга), но общим для тех и других является соотнесенность, позитивная или негативная, с трансцендентальным образцом. Симулякр не просто вырожденная копия, в нем кроется позитивная сила, которая отрицает и оригинал и копию, и модель и репродукцию.

Симулякр первого порядка действует на основе естественного закона ценности, симулякр второго порядка — на основе рыночного закона стоимости, симулякр третьего порядка — на основе структурного закона ценности. Если подделка (например, имитация дорогих материалов в платье или архитектурном убранстве) и производство (изготовление серийных, идентичных друг другу промышленных изделий) касаются материальных вещей, то симуляция, как о том говорит языковое употребление данного слова, применяется скорее к процессам (симуляция поступков, деятельности) или символическим сущностям (симуляция болезни и т.п.)

Подделка — а заодно и мода — рождается вместе с Возрождением, когда феодальный строй деструктурируется строем буржуазным и возникает открытое состязание в знаках отличия. С концом обязательного знака (кастовый строй) наступает царство знака эмансипированного, которым могут теперь одинаково пользоваться все классы. Подделка – лепнина. Подделка работает пока лишь с субстанцией и формой, а не с отношениями и структурами.

Таким же чудесным человеческим изобретением стала и пластмасса — вещество, не знающее износу, прерывающее цикл взаимоперехода мировых субстанций через процессы гниения и смерти. При серийном производстве вещи без конца становятся симулякрами друг друга, а вместе с ними и люди, которые их производят. Угасание оригинальной референтности единственно делает возможным общий закон эквивалентностей, то есть делает возможным производство. Серийное производство – процесс исчезновения всякого оригинала.

Симулякры берут верх над историей. И здесь происходит переворот в понятиях происхождения и цели, ведь все формы меняются с того момента, когда их уже не механически воспроизводят, а изначально задумывают исходя из их воспроизводимости, из дифракции порождающего ядра-модели. Здесь мы оказываемся среди симулякров третьего порядка. Это уже не подделка оригинала, как в симулякрах первого порядка, но и не чистая серийность, как в симулякрах второго порядка; здесь все формы выводятся из моделей путем модулирования отличий. Это копия, оригинал которой никогда не существовал. Фундаментальное свойство симулякра –его принципиальная несоотнесенность и несоотносимость с какой бы то ни было реальностью. Он представляет собой пустую форму, которая безразлично «натягивается» на любые новые конфигурации.

Итак, «состояние постмодерна» по Бодрийяру — это постапокалиптическое состояние, когда «приходит конец» историческим институтам, привычным человечеству по стадии «политической экономии», — производству, политическому представительству, революционному движению, диалектике...; они не разрушаются насильственно, но незаметно заменяются подобиями, обозначающими их «в натуральную величину» и «в реальном времени». Порядок си-мулякров одерживает полную победу над реальным миром, поскольку он сумел навязать этому миру свое время симулякров, свои модели темпоральности.

Современную эпоху Бодрийяр называет эрой гиперреальности — надстройка определяет базис, труд не производит, а социализирует, представительные органы власти никого не представляют. Современную эпоху характеризует чувство утраты реальности. Реальность в целом подменяется симуляцией как гипереальностью : более радикальное, чем само реальное – вот каким образом оно упаздняется. Последним бастионом реальности становится смерть. Вся стратегия системы заключается в этой гиперреальности зыбких, «плавающих» ценностей. С бессознательным происходит то же, что с валютами и теориями. Ценность осуществляет свое господство через неуловимо тонкий порядок порождающих моделей, через бесконечный ряд симуляций.

Сегодня же вся бытовая, политическая, социальная, историческая, экономическая и т.п. реальность изначально включает в себя симулятивный аспект гиперреализма: мы повсюду уже живем в «эстетической» галлюцинации реальности. Современная эпоха — это особый код, и эмблемой его служит мода. Мода имеет место с того момента, когда некоторая форма производится уже не по своим собственным детерминантам, а непосредственно по модели, то есть она вообще не производится, а всякий раз уже воспроизводится. Мода у Бодрийяра также универсальна, как потлач у Мосса.

Победила другая стадия ценности, стадия полной относительности, всеобщей подстановки, комбинаторики и симуляции. Эмансипация знака: избавившись от «архаической» обязанности нечто обозначать, он наконец освобождается для структурной, то есть комбинаторной игры по правилу полной неразличимости и недетерминированности, сменяющему собой прежнее правило детерминированной эквивалентности. Детерминированность умерла — теперь наша царица недетерминированность.

2. Конец производства.

Например, в сфере производства. Поскольку именно вокруг экономики уже два столетия (во всяком случае, начиная с Маркса) завязывался узел исторического детерминизма, то именно здесь особенно важно прежде всего выяснить результаты вторжения кода.

Труд — больше уже не сила, он стал знаком среди знаков. Он производится и потребляется, как и все остальное. По общему закону эквивалентности он обменивается на не-труд, на досуг, он допускает взаимоподстановку со всеми остальными секторами повседневной жизни. Труд больше не является производительным, он стал воспроизводительным, воспроизводящим предназначенность к труду как уста новку целого общества, которое уже и само не знает, хочется ли ему что-то производить.

В созидательном неистовстве бульдозеров, сооружающих автострады и «инфраструктуру» , в этом цивилизующем неистовстве эры производства можно ощутить ярое стремление не оставить на земле ничего не-произведенного, на всем поставить печать производства, пусть даже это и не сулит никакого прироста богатств: производство ради меток, для воспроизводства меченых людей. Что такое нынешнее производство, как не этот террор кода?

Люди всюду должны быть приставлены к делу — в школе, на заводе, на пляже, у телевизора или же при переобучении: режим постоянной всеобщей мобилизации. Но подобный труд не является производительным в исходном смысле слова: это не более чем зеркальное отражение общества, его воображаемое, его фантастический принцип реальности. А может, и влечение к смерти.

Сферу производства, труда, производительных сил нужно осмыслить как переключенную в сферу «потребления», то есть в сферу всеобщей аксиоматики, кодированного обмена знаками, распространенного на всю жизнь дизайна.

Гениальный эвфемизм: человек больше не трудится, а «обозначает труд»; наступает конец культуры производства и труда, откуда и берется a contrario термин «производственный». Всегда будут существовать заводы и фабрики, чтобы скрыть, что труд умер, что производство умерло, или же что оно теперь всюду и нигде. В своей законченной форме, не соотносясь более ни с каким определенным производством, труд больше не находится и в отношении эквивалентности с заработной платой. Отрыв денежного знака от всякого общественного производства: деньги вступают в процесс неограниченной спекуляции и инфляции. Они больше не являются всеобщим эквивалентом, то есть все еще опосредующей абстракцией рынка. Они просто обращаются быстрее всего остального и не соизмеримы с остальным.

Характерные явления этой стадии — ракетные программы, «Конкорд», программы обороны по всем азимутам, раздувание промышленного парка, оборудование общественных или же индивидуальных инфраструктур, программы переобучения и вторичного использования ресурсов и т.д. Задачей становится производить что угодно, по принципу реинвестирования любой ценой (вне зависимости от нормы прибавочной стоимости).

Забастовка ради забастовки — такова ныне истинная суть борьбы. Немотивированная, бесцельная, лишенная политической референции, она соответствует и противостоит такому производству, которое и само немотивированно, бесцельно, лишено референции и социальной потребительной стоимости, не имеет другой цели, кроме себя самого, — производству ради производства, то есть системе простого воспроизводства, которая крутится вхолостую в гигантской тавтологии трудового процесса. Производство умерло. Да здравствует воспроизводство!

3. Современная коммуникация.

В результате подмены товара знаком нарушается символическая структура всех типов коммуникаций. Вся система коммуникации перешла от сложной синтаксической структуры языка к бинарно-сигналетической системе вопрос/ответ — системе непрерывного тестирования. Между тем известно, что тест и референдум представляют собой идеальные формы симуляции: ответ подсказывается вопросом, заранее моделируется/обозначается [design-ee] им. Каждое сообщение является вердиктом, наподобие тех, что изрекаются статистическими итогами опроса. В свете тестов индивидуальный ум, общественное мнение и вообще любой семантический процесс сводятся к одной лишь «способности осуществлять контрастные реакции на все более широкий набор адекватных стимулов».

Сегодня, когда эта противоречивая референция политики тоже нейтрализована, когда общественное мнение стало равным себе, когда оно заранее медиатизируется и выравнивается через опросы, стало возможным чередование «людей наверху», симуляция противоположности двух партий, взаимопоглощение их целей, взаимообратимость их дискурсов. Это чистая форма представительства, без всяких представителей и представляемых.

Чтобы знак обрел чистоту, он должен продублировать себя; самодублирование знака как раз и кладет конец тому, что он обозначал. В этом весь Энди Уорхол: его многочисленные копии лица Мэрилин являют собой одновременно и смерть оригинала и конец репрезентации как таковой. Две башни WTC являют зримый знак того, что система замкнулась в головокружительном самоудвоении, тогда как каждый из остальных небоскребов представляет собой оригинальный момент развития системы, непрерывно преодолевающей себя через этапы кризиса и вызова. Тело и сексуальность можно анализировать в тех же самых терминах потребительной/меновой стоимости, означаемого/означающего.

4. Символический обмен.

Субъективно переживаемые обмены, чреватые вызовом и риском для участников, ставящие их в конфликтно-силовые отношения между собой, и обозначаются у Бодрийяра термином «символический обмен».

Символическое — это особая неустойчивая, конфликтная, еще-не-обретшая формы стадия знаковой деятельности, где обращению еще не поставлены препоны типа власти, цензуры, принципа реальности: Ясно, что символический обмен представляет собой, по Бодрийяру, «агонистическую» игру, состязание, чреватое нешуточным противоборством, сравнимое с дуэлью. В то же время эта игра способна доходить до крайних пределов, до экстаза.

Обратимость дара проявляется в отдариваиии, обратимость обмена — в жертвоприношении, обратимость времени — в цикле, обратимость производства — в разрушении, обратимость жизни — в смерти, обратимость каждого языкового элемента и смысла — в анаграмме; всюду, во всех областях — одна и та же общая форма, форма обратимости, циклического обращения, отмены; всюду она кладет конец линейному характеру времени, речи, экономических обменов и накопления, власти. Всюду она принимает для нас форму истребления и смерти. Это и есть форма символического.

Символическое — это не понятие, не инстанция, не категория и не «структура», но акт обмена и социальное отношение, кладущее конец реальному, разрешающее в себе реальное, а заодно и оппозицию реального и воображаемого.

В современных общественных формациях нет больше символического обмена как организующей формы. Они, конечно, одержимы символическим — как своей смертью. Именно потому, что оно больше не задает форму общества, оно и знакомо им лишь как наваждение, требование, постоянно блокируемое законом ценности.

Первобытные люди знают, что смерть является социальным отношением, что она определяется в социальном плане. Так описывает ее Р.Жолен в книге «Смерть у сара»: «коев» (молодых людей, проходящих инициацию) «пожирают предки», и они «символически» умирают, чтобы затем возродиться. Происходит переход от природной, случайной и необратимой смерти к смерти даримой и получаемой, а значит и обратимой, «растворимой» в ходе социального обмена. Непосвященный ребенок родился лишь биологически, у него еще есть только «реальные» отец и мать; чтобы стать социальным существом, ему нужно пройти через символическое событие инициатического рождения/смерти, обойти кругом всю жизнь и смерть и вступить в символическую реальность обмена.

Запрет инцеста лежит в основе брачных союзов между живыми. Инициация лежит в основе союза между живыми и мертвыми. Таков фундаментальный факт, который отделяет нас от первобытных людей: у них обмен не прекращается вместе с жизнью.

5. Смерть смерти.

Сегодня быть мертвым — ненормально, и это нечто новое. Быть мертвым — совершенно немыслимая аномалия, по сравнению с ней все остальное пустяки. Смерть — это антиобщественное, неисправимо отклоняющееся поведение.

Справедливо будет сказать, что гонимые и изолируемые от живых мертвые и нас, живых, обрекают на эквивалентную смерть — ибо основополагающий закон символического обязательства все равно действует, на благо или во зло.

В конечном счете смерть — не что иное, как социальная демаркационная линия, отделяющая «мертвых» от «живых»; следовательно, она в равной мере касается и тех и других. Когда смерть вытесняется в послежитие, то, в силу хорошо известного возвратного процесса, и сама жизнь оказывается всего лишь доживанием, детерминированным смертью.

Вычесть из жизни смерть — такова основополагающая операция экономики: жизнь становится остатком, который в дальнейшем может трактоваться в операциональных терминах исчисления и ценности. Восстановить в жизни смерть — такова основополагающая операция символического.

Мы десоциализировали смерть, отнесли ее к сфере биоантропологических законов, приписали ей иммунитет науки, автономию индивидуальной судьбы. За разрыв символических обменов с ними мы постоянно платим своей собственной смертью и смертельной тревогой.

Бессознательное всецело заключается в отклонении смерти от символического процесса (обмен, ритуал) к экономическому (искупление, работа, долг, индивидуальность). Отсюда и существенная разница в наслаждении: мы торгуемся с мертвыми под знаком меланхолии, первобытные же люди живут с мертвыми в форме ритуала и праздника. Так смерть и рождение в символическом сверхсобытии инициации перестают быть фатальными событиями, теряют свой статус необходимости и закона.

Но главное, радикальное отличие заключается в автономизации психической сферы: инстанция психики и бесознательного появляется у пас лишь в результате вытеснения того, что в первобытных обществах коллективно разыгрывается. Таким образом, ритуал по всем статьям отличен от фантазма, миф — от бессознательного.

В качестве универсального атрибута человеческого удела смерть существует лишь с тех пор, как началась социальная дискриминация мертвых. Институт смерти, равно как и институты загробной жизни и бессмертия, суть поздние завоевания политического рационализма жреческих каст и церквей; именно на управлении этой воображаемой сферой смерти они и строят свою власть. А исчезновение загробной жизни в ее религиозном понимании — это еще более позднее завоевание государственного политического рационализма Когда загробное послежитие ликвидируется прогрессом «материалистического» разума, то это просто значит, что оно перешло в жизнь как таковую; и именно на управлении жизнью как объективным послежитием строит свою власть государство.

Именно тогда — как всегда, при возникновении процесса накопления — на горизонте жизни по-настоящему появляется смерть. Именно тогда Царство становится по-настоящему посмертным, и перед лицом смерти каждый оказывается одинок.

С этого момента основным рациональным двигателем политической экономии становится навязчивый страх смерти и стремление отменить ее путем накопления. В пределе полная объективность времени, его всецело накопительный характер, означает полную невозможность символического обмена — то есть смерть. Ни у той, ни у другой не существует особенной экономики: только будучи разделены, жизнь и смерть попадают под власть экономики — сливаясь же, они обе преодолевают экономику в формах праздника и траты.

Смерть — это не крайний срок жизни, а ее оттенок; или наоборот, жизнь есть оттенок смерти. В современном же нашем понятии о смерти заложена совсем иная система представлений — о машине и ее функционировании. Машина работает или не работает. Так же и биологическая машина бывает жива или мертва. В символическом порядке не бывает такой абстрактной бинарности.

Новый общественный договор: общество в целом, вооруженное наукой и техникой, становится солидарно ответственным за смерть каждого индивида Каждый вправе, по вместе с тем и обязан умереть естественной смертью. Смерть отнята у каждого члена общества, ему уже не позволено умереть так, как хочется. Под «благоприятным» знаком естественной смерти оно превратило старость в упреждающую социальную смерть.

Принцип естественной смерти равнозначен нейтрализации жизни как таковой. Увеличение средней продолжительности жизни привело лишь к дискриминации старости, которая логически вытекает из дискриминации самой смерти. «Естественная» смерть не имеет смысла, потому что в ней никак не участвует группа. У первобытных людей «естественной» смерти нет: любая смерть социальна, публична, коллективна, это всегда следствие чьей-то враждебной воли, которая должна быть поглощена группой. У нас же покойник — это просто человек, ушедший вон. С ним уже нечем обмениваться.

А так как у нас теперь нет действенного обряда для поглощения смерти и ее энергии разрыва, то остается один лишь фантазм жертвоприношения, насильственно-искусственной смерти. Отсюда — интенсивное, глубоко коллективное удовлетворение, которое доставляет смертность в автомобильных авариях. Со смертью получается как и со всем прочим: не желая больше ее даровать и принимать, мы сами оказываемся заключены ею в биологический симулякр своего собственного тела.

Будь то birth-control или death-control1, казнят ли людей или принуждают к доживанию (а запрещение умирать представляет собой карикатурную, но вполне логичную форму прогресса терпимости) — главное, что в любом случае им не дано решать самим, они не вольны в своей жизни и смерти, живут и умирают лишь с разрешения общества.Одним словом, смерть отменена, вместо нее death-control и эвтаназия; это, собственно, уже и не смерть, а что-то совершенно нейтрализованное, вписанное в систему правил и расчета эквивалентностей — rewriting-planning-programming-system.

Жизнь сама оказывается сплошной унылой бухгалтерией защитных действий, замыкаясь в своем застрахованном от всех рисков саркофаге. Бухгалтерия послежития — вместо радикальной бухгалтерии жизни и смерти.

Наша культура сплошь гигиенична — она стремится очистить жизнь от смерти. Во funeral homes мертвый должен по-прежнему казаться живым, обладать естественностью живого: он по-прежнему вам улыбается, у него тот же румянец и тот же цвет кожи, даже после смерти он похож сам на себя и даже выглядит свежее, чем при жизни; не хватает только звуков его речи (по и их тоже можно послушать в стереофоническом звучании). Это фальшивая, идеализированная смерть, подкрашенная под жизнь; в глубине ее лежит мысль о том, что жизнь естественна, а смерть противоестественна, — значит, нужно ее натурализовать, сделать из нее чучело, симулякр жизни.

Инфантильная смерть, разучившаяся говорить; нечленораздельная смерть под надзором. Всевозможные инъекции и анализы, да и излечение представляют собой лишь оправдание этого запрета говорить.Больной обязан лечиться, врач и лечебный персонал должны лечить, весь больничный институт в целом обустроен исключительно для лечения. На предыдущей, религиозной стадии смерть была явной и признанной, а сексуальность — запретной. Сегодня все наоборот.

На смерти основана любая власть и экономика. Раз политическая экономия есть наиболее последовательная попытка покончить со смертью, то ясно, что одна лишь смерть может покончить с политической экономией.

Литература:

1. Бодрийяр Ж.Символический обмен и смерть. — М., 2000

2. Всемирная энциклопедия: философия/ Главн. Научн. Ред. И сост. А.А. Грицианов. – М., Минск, 2001

источник - http://konservatizm.org/konservatizm/sociology/251110121708.xhtml

2 комментария

katehon

РБК - Диалог - 2010-12-03 - Wikileaks: как сделать бомбу

кризис


tv (03.12.2010 dialog1335)

Ведущий - Игорь Виттель (ИМХО, №1 на РБК)

В гостях: Алексей Мухин

Wikileaks - интернет-ресурс, специализирующийся на поиске и публикации секретной информации. Он «прогремел», предав публичности видео убийства американскими военными двух журналистов в Ираке в 2007г. Лето 2010г. ознаменовалось публикацией скандального «Афганского досье» из 90 тыс. документов. Новый архив Wikileaks состоит из 251 тыс. документов. Они включают депеши более чем 270 посольств и представительств США со всего мира за период с декабря 1966г. вплоть до конца февраля 2010. Хотя большая часть из них касается Ирака, и Россию американские дипломаты не обошли своим вниманием

  1. 13:36158.2MbСмотретьСкачать

katehon

Кризис-2011: Вместо "фантазий Медведева"

кризис, что происходит?

Альтернативное Президентскому послание от Максима Калашникова ([info]m_kalashnikov).


Скачать в бытовом качестве (172 Мб): здесь (плюс зеркало на Народе).
Cкачать в профессиональном качестве (1,26 Гб): здесь (плюс зеркало на Народе).
Скачать аудиозапись (26 Мб).
Смотреть: Vimeo, YouTube, Яндекс.Видео, Видео@Mail.Ru, В Контакте.

2 комментария

katehon

Экономика по-русски - 02.12.2010. Михаил Хазин

экономический кризис, кризис, что происходит?, Хазин

Рубль и курс валют.


katehon

Беспредел

модернизация россии, кризис

после громкого убийства в станице Кущевской, вдруг выяснилось, что у нас вся страна — «станица Кущевская», где царит судебный, прокурорский, милицейский, чиновничий и бандитский беспредел... что примечательно, снизу повлиять на эту ситуацию невозможно (т.к. избирательная система фактически уничтожена), а верхи, похоже, именно к этому и стремились, выстраивая «вертикаль»...

3 комментария

katehon

Кредит доверия - 01.12.2010: Михаил Хазин

кризис, Новости, что происходит?, Хазин, экономический кризис

2 комментария

katehon

WikiLeaks разбушевался ...

геополитика, кризис, что происходит?, Хазин, В мире

Вот чем мне Хазин нравится, так это тем, что если он чего-то не знает или не понимает, то так об этом и говорит, а не делает лицо утюгом и не строит "кухонных теорий".

.

alt

[далее цитата] А сказать что-то надо, потому как тема дня. В общем, я поднатужился и родил текст: worldcrisis.ru/crisis/808768. Остался только один вопрос: так кто все-таки в США заинтересован в этих разоблачениях и зачем. Есть у кого гипотезы?

Текст о разоблачения сайта WikiLeaks, написан для fintimes.ru

Автор: Михаил Хазин

Шум, поднятый на страницах мировых СМИ разоблачениями сайта Викиликс поражает. Говорят уже о новом «11 сентября», США пугают смертями и терактами, против владельца сайта собираются заводить целую кучу уголовных дел (начиная от сексуальных домогательств и кончая терроризмом), сам сайт подвис из-за хакерской атаки (интересно, кто ее организовал), и так далее, и тому подобное. Вместе с тем, власти Китая, например (да и некоторых других стран) успешно решают проблему с нежелательной информацией в интернете на своей территории, да и некоторые другие страны тоже вполне успешно с ней справляются. И предположить, что США, на территории которых и расположены «первичные» серверы самой системы интернета, не могли справиться с проблемой ... И власти России как-то хило отреагировали на новости, сказав, что ничего нового и интересного в них нет... В общем, что-то тут такое есть, что явно недосказано, в связи с чем возникает желание это поанализировать. Вот и попробуем этим заняться.

Для начала – а есть ли принципиальные новости на этом сайте для «власть имущих»? Скорее всего, нет. Что, власти Германии не знали, что спецслужбы США противозаконно похитили гражданина Германии на территории этой самой Германии и держали его в заточении несколько лет? Знали, они даже получили жесткое предупреждение США о том, что не стоит открывать по этому поводу уголовное дело и арестовывать тех, кто был причастен к этому делу. Или быть может, власти других стран не знали о таких тонкостях американской политики, которые они проделывали во многих странах многие годы?
Или, быть может, власти разных стран не знали об особенностях своих собственных политиков? В том числе, о некоторых их привычках и пристрастиях? Знали, конечно, в этом нет никакой проблемы, более того, я не удивлюсь, если в рамках противодействия различных спецслужб и политических сил в рамках одной страны, одни из них для усиления своих позиция сами обращались к США (в лице ее различных представителей). На примере «оранжевой революции» в Киеве мы это все отлично наблюдали. Да и в Москве сегодня, в ситуации приближающихся выборов, есть серьезные основания считать, что различные силы апеллируют к Вашингтону (у которого, кстати, скорее всего, окончательного мнения о том, какое развития событий в Москве для него хорошо, а какое – плохо, не сложилось). Впрочем, тут мы уже уклоняемся от основной темы.
Так в чем же проблема-то? А проблема в том, что ...

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...
масштаб социального неравенства в мире все время растет. Про Россию и говорить нечего, в США же, где уровень социального неравенства все-таки поменьше, последние годы тоже все выглядело крайне непристойно, например, в крупных корпорациях топ-менеджмент в лице 1-3 человек получал в качестве зарплаты суммы, большие, чем вес остальной персонал (сотни тысяч человек, в том числе и довольно высокооплачиваемых) вместе взятый. Бонусы банкиров в последнем финансовом году, в условиях кризиса (!) побили все исторические рекорды. Да и последние тридцать лет все было «не слава Богу»: доходы самых богатых (я не помню точных цифр, но где-то около 10% населения) выросли за это время в три раза (10% в год в среднем), а 90% остальных – не выросли вовсе ...
В других странах, быть может, ситуация и получше, но не сильно. А что это значит? Что как только экономическая ситуация в мире начнет ухудшаться (а этот процесс уже начался) и поддерживать уровень жизни «среднего класса» станет невозможно, начнутся серьезные проблемы. А какой лучший способ избежать этих проблем? Создать ситуацию, при которой «народ» (он же «быдло») просто не знает, что что-то в мире не так. Он (в смысле, «быдло») должен свято верить в «свободу» и «демократию», в то, что США защищают по всему миру «права человека», что достойная жизнь может быть только результатом честного труда. Кстати, именно по этой причине так любят пиарить роскошную жизнь актеров и певцов: они-то действительно свои деньги заработали и понятно откуда. А вот банкиров пиарить не любят, поскольку возникают вопросы, как они так живут в условиях кризиса. Про политиков и говорить нечего ...
И именно в этом основное преступление сайта «Викиликс». Он показывает истинную цену борьбе за «свободу» и «демократию», он раскрывают реальные отношения в рамках мирового истеблишмента, он разрушает всю ту благостную картинку, которую создают элиты всего мира для «быдла» (ой, извиняюсь, своих народов). То есть, выражаясь языком уголовного кодекса, «подрывает основы существующего строя». Так что обвинение владельца в терроризме – это еще благородно, можно было сразу сказать, что он пьет кровь христианских (ой, виноват, либеральных) младенцев.
Впрочем, не исключено, что есть и еще один подтекст во всей этой истории. Ведь несмотря на весь шум, «Викиликс» все-таки дали возможность документы опубликовать, а владельца сайта пока никто не украл и в тайной тюрьме ЦРУ не держит ... Из чего немедленно возникает вопрос: а почему, собственно? Одних можно, а других что, нельзя, что ли? Это глупости и ограничение демократии. Нет, не исключено, что все это хорошо проработанный спектакль, направленный на ...
А вот тут мне пока сказать нечего ... Нет у меня серьезных гипотез, кто из элиты США заинтересован в таком скандале. Впрочем, если предположить, что в США остались национальные элиты, которым не нравится засилье Уолл-стрита в политике, которые хотели бы заменить нынешнюю финансовую элиту на что-то другое, более «проамериканское»... Но пока серьезных оснований для этого нет – так что мы промолчим. Впрочем, внутренние интриги в спецслужбах и политических ведомствах США не хуже, чем в других странах, и не все они нам так хорошо известны, как схватки между различными башнями Кремля или разногласия между Кремлем и Белым домом (который на Краснопресненской набережной). Так что варианты тут остаются.


А в заключение можно отметить, что в ближайшие годы самыми страшными преступлениями в глазах мировых элит, станут действия, направленные на то, чтобы объяснять «кроликам», кто же все-таки их «разводит» и как. Элиты вообще не любят, когда «быдло» вспоминает, что оно, все-таки, народ. Боится элита такого развития событий ...

источник и обсуждение (в данном случае с "народными" вариантами) - http://khazin.livejournal.com/106104.html

←назад1…89101112…23вперёд→
ВКонтактeTwitterFacebook