+14
большая тёрка
Большая Тёрка / Мысли /
!!!Ахтунг!!!
katehon
«БРИКС и переустройство мира»
08:30 23.04.2011
Страны БРИКС обладают необходимыми ресурсами не только для выживания, но и для динамичного развития, чего не скажешь о Европе и США
.
Пожалуй, впервые за 10 последних лет специалисты от геополитики, стоящие на позициях цивилизационного подхода к анализу мировых событий, ощутили реальное воплощение идей Н.Я. Данилевского, О.Шпенглера, А. Дж. Тойнби, утверждавших, что придет время, когда субъектами мировой политики станут не этносы и государства, а культурно-исторические типы, или цивилизации.
На китайском острове Хайнань собрались главы пяти государств – членов БРИКС. Казалось бы, рядовое событие: мало ли в мировом сообществе разного рода групп государств, объединенных общими интересами? Однако БРИКС, на мой взгляд, нечто особое: это – государства-матрицы мировых этнокультурных общностей, цивилизаций. И договоренности, достигнутые на встрече лидеров Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки, – это конкретное начало переустройства миропорядка, прямой вызов претензиям глобальной финансовой элиты Запада на мировое господство при опоре на доллар и военную силу.
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Давно ни для кого уже не секрет, что США за счет печатания пустого (по сути, фальшивого) доллара и навязывания его в качестве мировой валюты десятилетиями обеспечивали себе сытую жизнь и развитие, при этом подкармливали преданных союзников и сателлитов. Страны, которые после распада СССР пытались проводить самостоятельную политику и действовать вне рамок зоны действия американского доллара, подвергались мощному комплексному давлению, а «восставшие» против доллара – уничтожались. Президент Ирака Саддам Хуссейн, запретивший хождение американской валюты в стране и расчеты за нефть в долларах, был уничтожен вместе с государством, которое он возглавлял. Муаммар Каддафи запустил процесс продажи нефти и газа за золотой динар вместо доллара – и немедленно подвергся бомбардировкам. Иран, также отказавшийся от доллара, немедленно был взят американцами под прицел, и, чтобы не подвергнуться военной агрессии, вынужден был смягчить свою антидолларовую позицию.
Однако что могут предпринять финансовые империи Ротшильдов и Рокфеллеров, опирающиеся на свою территориальную базу – Соединенные Штаты, против пяти крупнейших культурно-исторических общностей, представленных государствами, три из которых – ядерные державы, а две – пороговые, с общей численностью населения, достигающей без малого половины человечества? Силовые акции исключены, «цветные революции» затруднительны, организация финансово-экономического кризиса – дело хлопотное и малоприятное, поскольку бьет по своим.
Страны БРИКС обладают необходимыми ресурсами не только для выживания (в условиях нарастающего дефицита углеводородов, продовольствия, питьевой воды, электроэнергии), но и для динамичного развития, чего не скажешь о Европе и США. Перевод взаимного кредитования между государствами группы БРИКС на национальные валюты резко снижает их зависимость от США и вообще от Запада. И это – лишь первый шаг, небольшая часть нового геополитического проекта. Заявление БРИКС по Ливии – пока лишь намек на политические «репрессии» против Запада, если он не прекратит свою силовую экспансию в восточном направлении. Товарищ Ху к тому же подверг критике администрацию США за нарушение прав человека в Америке и предупредил Вашингтон против вмешательства во внутренние дела КНР. Учитывая, что в США проживает более 13 млн китайцев, достаточно лояльных Пекину, это – более чем серьезное предупреждение.
Если же говорить о последующих шагах «Большой пятерки», то прочитывается следующая логическая схема:
– развитие координации в политической, экономической, экологической и других сферах деятельности;
– вовлечение в БРИКС других стран, входящих в цивилизационную орбиту «пятерки» (Россия – страны СНГ, Бразилия – Латинская Америка, ЮАР – страны Африки, Китай – страны Юго-Восточной Азии, Индия – страны Южной Азии);
– подключение к БРИКС исламского мира, присоединение к «Пятерке» исламских государств (Иран, Сирия, Малайзия, Турция);
– выработка и реализация консолидированных позиций по важнейшим международным проблемам;
– реорганизация универсальных международных организаций (например, представительство в СБ ООН по принципу постоянного членства мировых цивилизаций);
– создание общего рынка, зоны финансово-экономической координации;
– взаимные обязательства по безопасности;
– и другие.Два процесса определяют сегодня направление геополитических сдвигов в мире. Первый – попытки сверстать любыми, даже самыми античеловеческими средствами однополярный миропорядок, где будут властвовать деньги и военная сила. Именно под такой миропорядок организуются кризисы, войны, голод и прочие напасти, чтобы через страдания больших масс людей привести человечество к необходимости создания мирового правительства, в котором «банковать» будут крупнейшие банкиры и финансовые империи.
Второй процесс – формирование альтернативного миропорядка, более сбалансированного и более справедливого; с другим, более естественным смыслом жизни, в гармонии с природой; другим типом экономики и финансовой системы; другой организацией общественной жизни и т. д. Поскольку отдельные государства и их правительства утратили возможность сопротивляться глобальному финансовому монстру, на арену борьбы за выживание человечества выходят мировые цивилизации, которые начинают координировать свои усилия, и БРИКС в этом ряду – одна из первых проб. Рядом стоит ШОС, и вполне возможно их слияние или тесное взаимодействие. Отмечу, что здесь мы имеем дело с процессом выхода на первые позиции в мировой политике и мировой экономике цивилизаций восточного типа, с совершенно отличными от западных духовно-нравственными ценностями, стандартами жизни, принципами социальной организации. И этот процесс неизбежен – в силу закономерностей геополитических изменений на планете.
Характерными чертами нового миропорядка должны стать: развитие нравственных начал в любом виде деятельности человека, менее эгоистичный, более коллективистский подход к решению глобальных и региональных проблем; рациональное отношение к природным ресурсам планеты; перенос центра тяжести в формировании человека с потребительских ориентаций на духовные и интеллектуальные ценности. Предпринимаемые ныне активные попытки навязать универсальную религию (с ее помощью проще строить однополярное миропространство) типа «Нью Эйдж» не состоятся. Единство нового миропорядка будет строиться на «цветущем многообразии».
Успех процесса, запущенного на острове Хайнань, во многом будет зависеть от научно оформленных целей, замысла, концепции и стратегии, и это – дело прежде всего науки геополитики. Китайские товарищи по примеру российской Академии геополитических проблем создали соответствующие структуры, придав им государственный характер. Есть мощные геополитические центры в Индии, интересна и геополитическая доктрина индийского государства. Для России развитие и наращивание геополитической мощи БРИКС жизненно важно не только для обретения самостоятельного международного статуса, но и для сохранения своей государственности и территориальной целостности.
Удачи, БРИКС!
Источник: Фонд стратегической культуры
- 2 комментария
katehonМинская трагедия: взрыв вместо «бархатной» революции?
Взрыв произошёл в Минске на платформе станции метро Октябрьская Московской линии около 17.56. Данная станция находится в центре белорусской столицы недалеко резиденции президента БеларусиАлександра Лукашенко. "Причины пока неизвестны, на место происшествия направлены спасатели", - заявили в местном МЧС, сообщает портал "NewsRu.Com".
По словам очевидцев, из переходов выносят пострадавших. Люди выбегают с окровавленными лицами. Многие пострадавшие с мелкими резаными ранами и с оглушением. Пока можно говорить о 20 пострадавших.
"Это произошло между вторым и третьим вагоном в поезде на московской линии метро. Там очень много людей в крови. Я вынес шесть молодых человек оттуда. Думаю, там есть погибшие", - утверждает свидетель взрыва по имени Игорь слова которого цитирует "Комсомольская правда". Очевидец Михаил Васильев рассказывает, что на платформе станции "Октябрская" образовалась воронка в полметра. Взрыв произошел недалеко от эскалатора. От взрыва над эскалатором обрушился потолок, им придавило людей.
Из перехода валит чёрный дым, люди выбегают из метро в разорванной одежде, на некоторых не обуви. Очевидцы утверждают, что в результате ЧП есть жертвы, однако ни количество их, ни какие бы то ни было подробности пока неизвестны. К месту происшествия съезжаются машины "Скорой помощи", МЧС и спецслужб.
"Я думаю, это ответ Лукашенко за то, что он не допустил "бархатную" революцию от заказчиков этих процессов", - заявил по поводу произошедшего в прямом эфире радио "Русская служба новостей" директор Центра геополитических экспертиз Валерий Коровин.
Из станции метро в Минске вынесли около 30 пострадавших с ожогами и травмами, сообщил агентству "Интерфакс" очевидец с места происшествия. По словам очевидца, за последние 15-20 минут из метрополитена сотрудники "Скорой помощи" эвакуировали около трех десятков пострадавших. Характер травм - тяжелые ожоги и травмы конечностей - свидетельствуют о мощном взрыве, отметил собеседник агентства. Ранее очевидцы сообщали, что людей выносят на носилках и на руках сотрудники МЧС и службы "Скорой помощи".
Согласно поступившей в эти минуты информации, раненных в результате взрыва очень много, в том числе - изувеченных. Данные о погибших по-прежнему отсутствуют.
- 5 комментариев
katehonТрадиционный прогноз для России на 2011 год
katehonвыдвижение единого кандидата в Президенты РФ от партиотических сил
- 3 комментария
katehonИгорь Растеряев - кореш Лехи Ляхова
Игорь Растеряев на ютубе, на комбайне и в национальном подсознании
Одни уверены, что это реальный деревенский самородок, другие в курсе, что на фоне бескрайнего русского поля рвет гармошку актер из театра «Буфф». Есть мнение, что он «совесть ютуба», но имеет место и подозрение, что перед нами обыкновенный питерский сноб, который морочит людям головы. Для кого-то он продолжатель традиций скоморошества, но есть и такие, кто видит в нем нечто среднее между Высоцким, Чистяковым и Джимом Моррисоном. Доподлинно широкой публике известно лишь одно: Игорь Растеряев ворвался в наши головы верхом на композиции «Комбайнеры». Вышло все случайно. — Я вообще ни при чем, — вспоминает Игорь. — Это все Лёха Ляхов, мой московский друг. Ради прикола снял песню на видео и разместил в интернете. А я и слова-то такого не знал — «ютуб». Он мне говорит: «Ты уже там». Я отвечаю: «Здорово. А что это такое?»
15 февраля 2011, №06 (184)
Казачий хутор Глинище. Полсотни дворов, медвежий угол Волгоградской области. Мы сидим в хате, где живет молодой лесовод Вова Буравлев, именно ему посвящены «Комбайнеры», взорвавшие интернет. Уютно тикают ходики. Игорь вспоминает свой концерт в московском клубе. «Вову там я представил так: “И впервые в Москве, а также вообще в каком-либо другом городе, кроме Михайловки и Арчеды, Вова Буравлев!” Зал возбужденно встрепенулся: “Комбайнер, это же комбайнер!” А Вова вышел на сцену, произнес с достоинством: “Добрый вечер, дамы и господа” — и прочь от этих дикарей. Зрители в восторге загудели: “Он нас стесняется, значит, он настоящий”».
Между Брокгаузом и Ефроном
— Сборище дураков, — комментирует Вова свое скоротечное появление на столичной публике. — Смотрю, пап, — объясняет он отцу-казаку, — сидят дети натуральные, только сильно испорченные взрослыми. С комплексами. И если верить Иоанну Кронштадтскому, изнуряемые бесами. А потом глянул вдаль, на галерку — там Женя Михин, Андрюха Карасев — земляки. Легче стало. Но все равно: я две песни послушал и ушел.
Что там говорить, зажиточная публика явно соскучилась по «настоящести», устав от силиконовых б…дей и безголосых мужеложцев. Неудивительно, что ее заинтриговала искренне-отважная манера исполнения Игоря Растеряева, в которой он повествует про всепоглощающее пьянство, всепроникающий ислам и любовь к родине, какой бы она ни была, тем более что у него она — вовсе не уродина.
За короткое время ролик с песней про комбайнеров посмотрели более миллиона человек.
После этого появились «Русская дорога», «Ромашки», «Казачья», «Богатыри»… В начале февраля у Растеряева вышел первый альбом.
Незамысловатым народным языком — но без этих псевдосельских словечек вроде «имает» или «кочет» — говорит он то, что мечтали бы сказать вслух многие, но не решались. Например: «Кондолиза Райс — сучка». А разве есть такие в наших пределах, кто думает по-другому? Или вот: «Русская деревня вымирает от водки». И это не новость. Но очень хотелось бы потешиться над тем, как об этом спел бы некто Стас Михайлов.
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Между тем сам Игорь Растеряев оказался не так прост, как тот парень в ролике — взлохмаченный, с физиономией неумеренно употребляющего тамады. Многие «клубящиеся» приходят посмотреть на периферийное чудо, а видят коренного питерца из семьи художников, артиста театра. К тому же не пьет и не курит, и даже имеет на этот счет логичное оправдание: «Боюсь исчезнуть как вид».
В своих песнях он помещает деревню и город по разные стороны некоей воображаемой границы. Но не баррикады. «Далеко от больших городов, // Там, где нет дорогих бутиков, // Там другие люди живут, // О которых совсем не поют». Там, в деревне, и только там, по его убеждению, проистекает не замутненная ложью и блажью русская жизнь. И вот что еще: тамошние жители, в отличие от горожан-офисян, работают, а не дурью маются: «Комбайнеры, трактористы, грузчики арбузных фур, // Эти парни не являются мечтой гламурных дур».
Вова Буравлев — один из них. Человек в своем роде уникальный: лесовод и пастух, штудирующий древнегреческих философов; выходящий на пастбище со словарем Брокгауза и Ефрона. Всего Шопенгауэра истрепал. Слушает пластинки Шнитке и речи известных государственных деятелей.
— Представь картину, — рассказывает Растеряев, — он пасет овец, за поясом книжка. Подхожу. И такой происходит диалог: «Что читаешь, Вован?» — «Да Гомера перечитываю. Дельно пишет. А Конфуций — говно».
Растеряев — певец антигламура? Он себя таковым не ощущает. Хотя если люди хотят так думать… Желание почтенной публики — закон.
— Сижу я дома, никого не трогаю, — говорит Игорь, жадно прихлебывая тюрю из плодов терновника, чисто казацкую пищу. — Звонят из одного журнала: «Давай репортаж. Только надо в студии сфотографироваться. Какой у тебя размер одежды и обуви?» — «Подождите, вы спутали, наверное, я же не Наталья Водянова, я же из Глинищ, кореш Лёхи Ляхова, сосед Вовы Буравлева».
Тынс-тынс-тынс
Ему нравится находиться по ту сторону «границы», в селе Раковка, на родине отца, где одеваются в ноское и немаркое, где чище воздух и отношения между людьми. Хотя по Питеру он ходит в брендовой одежде и ездит не на «козле» — на иномарочке. Трагический дуализм или секреты актерского мастерства?
— Сижу дома, никого не трогаю, — вспоминает он весело, рассказывая свою очередную историю многочисленным раковским родственникам, двоюродным братьям, дядьям и теткам, которых по-местному ласково зовет дяденьками и тетеньками. Его твердое питерское «г» сначала незаметно становится мягче, а вскоре он уже безудержно «хэкает». — Звонят: «Мы из государственного агентства по делам молодежи. Хотим снять клип». Серьезная контора.
— Как определил, что серьезная? Потому что государственная?
— Нет, не поэтому. У серьезной справа должен висеть портрет Медведева, слева — Путина.
— Так и было?
— Почти. Заходим в кабинет. Видим, что Медведев-то на месте, а вот Путин выпилен в бетонном простенке электролобзиком. Монументально. В профиль. А за столом сидит товарищ в тельняшке с лицом комсомольского вожака. «Привет, ребята, я Вася Якеменко. Ну, что я тебе могу сказать? — говорит Вася. — Вот, хотим мы тебе клип сделать. Мне у тебя в “Комбайнерах” понравились две вещи. Ритм бодрый. И второе: в Москве одни пидарасы. На этом наше совещание считаю законченным. Идите, работайте». Выдают мне режиссера, съемочную группу. Мы приезжаем в Раковку. Набираем артистов — чуть ли не все жители массовкой заделались. Вовка Буравлев, кореш, в главной мужской роли. Анюта Коняшкина, соседка, — в главной женской. Косит два дня от учебы в арчединском лесхозе — ради искусства.
— У клипа, говорят, должна быть концепция.
— Концепция простая. Мальчик Вова утром после гуляний провожает девочку Анюту, подходят к калитке ее дома. Бабка ее палит, Вову прогоняет костылем. Он бежит, начинается песня. Мы видим, как он заводит мотоцикл «Урал» и едет в поле, где уже собран консилиум комбайнеров под руководством фермера дяди Саши Гурова, которого сыграл дядя Саша Гуров. Приезжает Вова, глушит мотор, подбегает в кепке и майке Russia к дяде Саше. Тот ему: «Вова, что же ты? Солнце уже высоко, а поле не убрано». Он в ответ: «Дядя Саша, вспомни, ты же сам был бабник». А параллельно я — расположился на колодочке и песню играю. Одним словом, фильм «Вкус хлеба», вторая серия. Тем временем Анюта Коняшкина, которая, ежу понятно, доярка, вместе с подружками гребет навоз. Но так как все фермы у нас были развалены еще в девяностых, то снимали мы на личном подворье тети Наташи Кудряшовой. А дальше они встречаются там, где снова я, только уже на сцене. По дороге их, конечно, цепляют плохие парни, которые пьют водку и закусывают арбузами. Но влюбленные не замечают их хамства и садятся в зал. Все.
— Что же клипа не видно в эфирах? Нехорош вышел?
— Понимаешь, к самому клипу у меня претензий нет. Клип качественный. Другое дело, что видеоряд не отражает песни. И аранжировка получилась дискотечная. Тынс-тынс-тынс: «Выпил C2H5OH, // Cел на “Ниву Ростсельмаш”, // На ДТ, «Дон-500», Т-150, // Покормил перед этим поросят…» Я подумал: зачем мне это? Чтобы светануть мордой на экране? Это будет не обо мне. И самое главное — не о комбайнерах. Это будет о продаже клипа на канал «Муз-ТВ».
— Все пропало?
— Мы не привыкли отступать. Я позвонил своему однокурснику Юрке, взяли камеру, приехали в Раковку и все сделали за два дня — фрагменты этого клипа мы теперь на концертах крутим. Картинка такая: сидит девочка и лепит из хлебного мякиша человечков и комбайн, а на настоящем комбайне сижу я, пою. Девочка подносит человечка к глазам, и в кадре появляется лицо настоящего комбайнера. Берет другую фигурку — другое лицо. И так четырнадцать лиц. Реальных, своих, местных, как они есть. Чтобы они стояли, смотрели на этих гламурных дураков и спрашивали: «А сколько ты намолотил ячменя в своей жизни, чучело?»
Я крокодил
В отличие от многих ютубовских звезд, Растеряев успел много чего добиться и до того, как проснулся знаменитым.
После окончания Санкт-Петербургской академии театрального искусства он с товарищем отправился трудоустраиваться в БДТ. Вышли на сцену, показали, что задумали. В зале — Кирилл Лавров.
— У этого голоса не слышу, а у этого лица не вижу, — сказал мэтр.
А Игорь ему:
— Вы, Кирилл Юрьевич, свет бы нормальный включили. Кто же острохарактерных при дежурном свете смотрит?
В общем, в БДТ поступить не удалось. Зато взяли в камерный «Белый театр».
Труппа зарабатывала детскими представлениями, разъезжала на «шестерке» ввосьмером. Среди партнеров Растеряева были Ревушка-коровушка, Гонзик и дед Габадей. Сам Игорь играл крокодила. В соответствии с традицией средневековых ярмарочных мистерий ему надо было выйти на сцену и первым делом сообщить зрителям: «Я крокодил». Чтобы не было иллюзий.
Хвост и нос мазали зеленкой.
— Помню, однажды пришлось спать в здании дома культуры, завернувшись в кулисы, а Андрюха, коллега, разматывал нас в туалет. Иногда на спектакли приходили бродячие собаки. А детей мы делили на хороших и плохих: хорошие садились в зале и сразу начинали играть в тетрис, плохие доставали лазерные указки и метили нам прямо в глаз.
Сейчас в питерском музыкально-драматическом театре «Буфф» Игорь Растеряев занят в спектаклях «Женя, Женечка и “катюша”» и «Небесный тихоход». В детских спектаклях и на елках играет волка.
— Я пока не нащупал этот образ, — говорит. — А напарник на раз его делает.
Заходим в дом очередных раковских родственников. Растеряеву надо всех обойти, раз приехал, никого не обидеть вниманием.
— Как там у бати в Питере дела? — спрашивают дяденьки и тетеньки.
— Ходили тут с ним в филармонию. — Игорь, как всегда, на серьезные вопросы отвечает байкой. — Заявляемся, а там дискуссия. «Элитарное и массовое искусство». Кругом интеллектуалы, гуманитарии. Кто-то на рояле что-то, дядька стихи читает, а тетка кувыркается.
— А о чем стихи-то?
— Я не очень понял. Это же элитарное искусство. Зато потом начались дебаты. Мне запомнилась фраза одной дамы: «Я вам заявляю, как дочь двух музыковедов и внучка одного композитора…»
Бабло не спит
Он больше любит спрашивать, чем отвечать.
— Как ты относишься к Шевчуку? — спросит.
— Ну, музыкант, по-моему, не должен так глубоко залезать в политику, — отвечаю.
— Ага, — то ли соглашается, то ли нет, не разобрать.
— А как тебе эта идея с георгиевскими ленточками — дарить их всем на День Победы? — снова спрашивает он.
— Хорошая идея. Только надо было тендер нормальный провести на их изготовление, а не отдавать своим, прикормленным.
— Ага. — По крайней мере записал себе в мозг.
Редко встретишь человека, который так внимательно слушает не себя. Бог знает, как оно потом и во что трансформируется. В нашем случае трансформировалось в новый хит. Так и называется — «Георгиевская ленточка». Через месяц после Раковки я уже слушал эту песню на концерте Растеряева в Москве: «Сегодня эту ленточку носить // На сумке можно, можно — в виде брошки. // Но я прекрасно помню и без лент, // Как бабка не выбрасывала крошки».
Впрочем, реципиенты тоже не дремлют сложа языки. Особенно когда дело касается похабщины.
— Сижу дома, никого не трогаю, — вспоминает. — Звонок. Баритональный бас: «Але, Игорь? Растеряев? Это монах Афанасий с Афона. Ты что же, мерзавец, делаешь?» — «Извините, а что случилось?» — «Мы тут в монастыре тебя уже почти уважать начали, как вдруг наткнулись на песню про Лину и Дашу, которые идут нах…» — «Простите, это из раннего». — «Ты давай не оправдывайся. Материть наших хороших русских девочек запрещаю. Ибо сам иногда матерюсь». — «Это как же, батюшка-монах?» — «Ну, как-как. Приезжают летом губернаторы российские. У них там леса горят, а они на святую землю приперлись. Ну, я им прямо с порога и зарядил: “Пипец вам, ребятки, скоро настанет”. — «Какой пипец?» — «Залезь “ВКонтакт” — узнаешь. Набей: “монах Афанасий”, песня “Поздняк метаться”. И в моем “ЖЖ” зацени раздел “Чемодан, вокзал, Баку”. Ничего, мы тебя на перековку-то на Афон возьмем». Короче, еле отбоярился.
— Точно монах? Может, сумасшедший? — спрашивает тетенька.
— Да вроде действительно монах. Я набивал в интернете песню «Поздняк метаться». Там речь о том, что на шахте «Распадская» случился взрыв, а Абрамович, гад, тем временем купил два замка. А после моего первого концерта он сделал запись: «Из народного певца в деревенские клоуны».
Впрочем, и без всяких монашеских наставлений Игорь Растеряев не спешит обналичивать свой талант и скороспелую известность.
Дело к ночи, а мы едем на машине по темным раковским полям. Звонит телефон. Оказывается, руководство завода «Ростсельмаш» решило его премировать за наиболее полное раскрытие образа сельского труженика. Предлагают приехать и забрать 350 тысяч рублей. Игорь не ханжа — если из лучших побуждений, почему бы и не взять? Но впоследствии он передаст их фонду «Подари жизнь», потому что обнаружится, что директор предприятия возглавляет политическую «Партию дела» и с премией не все так бескорыстно.
— Ты вообще заработал хоть что-то? — спрашивает его тетенька Галя.
— Я решил, сам не знаю почему, в эту новогоднюю кампанию вообще от чеса отказаться. Хотя предложений было много: Красноярск, Иваново, Казахстан. До 200 тысяч рублей в час обещали.
— Кто может отказаться от 200 тысяч рублей в час?
— Я как-то боюсь. Одно дело, когда ты играешь на ложках на корпоративе. И совсем другое дело, когда ты поешь про деревенских пацанов, которые умерли от водки. Мне не хотелось бы превращать это в развлекательную историю. Я принципиально не против корпоративов и зашибания бабла. Но пока еще не разобрался в себе. Решил притормозить, до выхода альбома.
Кстати говоря, многие из раковских в разное время работали в Москве. И сделали удивительный для себя вывод, что столичный люд встает раньше, чем деревенский, поднимающийся с первыми петухами: «В шесть утра едешь в метро — уже полно народу! Отчего так? Бабло не спит, говорят, и человеку спать не дает».
Москва — такое место: если кто засветился и баблом пахнет, такого в покое долго не оставят.
— Сижу дома, никого не трогаю. На меня только-только это все свалилось, и я еще не знал, куда ходить, что говорить, как себя позиционировать. По наитию шел. И немного заблудился. Попал на один федеральный телеканал, на ток-шоу. Я думал, может, там серьезная какая передача, может, мы поговорим про аграрный сектор. Прихожу с баяном, смотрю — какие-то два скорохвата сидят. Ролик прокрутили мой и начали глумиться: «Чего ты нам впариваешь? Нам сказали, ты комбайнер, а ты в дорогой толстовке. Откуда?»
Я сначала даже подумал, что они не в адеквате. Отвечаю: «В чем дело, товарищи? Я из Санкт-Петербурга, артист». А они ни в какую: «Ну давай, пой нам». Честно говоря, мне если что и захотелось в тот момент, так это точно не петь. Ладно, думаю, попал как хрен в рукомойник — лай не лай, а хвостом виляй. Пою про «Раковку». А эти подвывают. В общем, дальше было так: один из них кидает в меня скомканной бумажкой. Я сдержанный паренек. Говорю: «Не нравится мне ваша передача. Я думал, мы будем разговаривать о проблемах российской деревни, а тут какая-то херня». И ушел. Послал негромко, как положено.
— И это показали по телевизору?
— В эфир не вышло. Появилось в интернете. Если быть циничным и учитывать все эти шоу-бизнесовские прихваты, то мне это только на руку сыграло. Все стали говорить: ты крутой! И этих ребят в интернете стали есть поедом и даже серьезно угрожать. У нас же народ берегов не видит. А мне стали приходить такие, например, сообщения: «Кузнецкий ОМОН готов разобраться». Короче, удалось это дело погасить кое-как. Я написал в Сети, чтобы заканчивали травлей заниматься. Мы даже с ними помирились вроде.
— Теперь подобные предложения с ходу заворачиваешь, не доводя дело до эфира?
— Я мягко стараюсь с людьми разговаривать. Но они ведь все равно давят, давят, давят. Вот недавно предлагали фильм снять. Читаю сценарий — там примерно то же самое, что в клипе Васи Якеменко. Отвечаю: «Ну зачем это?» Не понимают. Тогда я вдруг вспомнил, что на людей больше всего действует честность. На всех без исключения. Поэтому я так напрягся немного для правдоподобия и резко говорю: «Что я, по-вашему, сердце в форточку, что ли, выкину?!» С интонацией хронического невротика.
Паяц? Паяц, но какой находчивый!
— Подействовало?
— Они сказали: «Хорошо, хорошо. Вы только не волнуйтесь».
Быть добру
Петляем полями. Как едем, на что ориентируемся — непонятно: глазу не за что зацепиться. Наш «жигуль», как неким оберегом, украшен хромированным волговским оленем. Навстречу движется машина. Это Саня Белоножкин, бывший гаишник, теперь пенсионер. Если бы у него как раз сегодня не было дня рождения, его стоило бы выдумать. Водка по зимнему варианту — теплая. Бывший гаишник тостует: «Быть добру!»
Здесь вообще везде шолоховщина: если самогон, то в трехлитровых бутылках, если завтракать, то целым петухом.
Бродим по хутору Глинищи. Заглядываем в домишко, который Игорь купил лет десять назад, — здесь, кстати, снимали тот самый ролик «Комбайнеры». Идем дальше. Разрушенные, брошенные дома чередуются с жилыми. Повсюду грусть, шныряют полудикие кошки. Игорь тычет пальцем то в одну хату, то в другую: здесь, сообщает, товарищ умер от выпивки, там — еще. Иллюстрация к его песне «Ромашки»: «Чтоб ни работы, ни дома, // Чтоб пузырьки да рюмашки, // Чтоб вместо Васи и Ромы // Лишь васильки да ромашки».
— А вот дом моего кореша Гриши Выпряжкина. Когда он в армию уходил, его медики осмотрели и хотели в Москву отправить — в институт изучения человека. Сказали: двухсотпроцентное здоровье, как из энциклопедии шагнул к ним в кабинет. Все было идеально. Умер в 56 лет от водки.
— Дядя Саня умер, знаешь? — спрашивает Игоря брат Васек.
— А он от чего?
— От того же. Как раз продал гараж. Ну и загулял.
— И дядь Витя?
— И дядь Витя.
— А был еще один — утонул, он снайпером работал во вторую чеченскую. Другой на мотоцикле разбился. Вспомни, сколько пацанов младше нас уже померли, — машинально удивляясь, говорит брат Василий. — Тридцатник стукнул, и отъехали. А помнишь девушку? Она с постели перестала вставать. С утра просыпалась и лежала: нет никакого смысла, говорила.
— Чем здесь люди занимаются, трудно представить. Ну ладно — по хозяйству. А так? — спрашиваю я риторически.
— А «так» здесь не бывает, — отвечает Игорь.
При чем тут власть?
В Раковке и Глинищах к Игорю, честно говоря, относятся неоднозначно. Есть за ним кое-какие косяки. Он, например, дружит с божьим человеком Леней Макарочкиным, которым многие остальные брезгуют. До сих пор Игорь блестяще его копирует. Впрочем, о нем говорят разное: не то юродивый, не то йог.
Мало кто из земляков способен признать в Игоре талант. Что это: глотку драл перед девками у магазина — и вдруг звезда!
— Считай, на его песнях целое поколение у нас выросло, — сообщает тетушка. — То ДДТ споет, то Высоцкого, то дядю Васю Мохова.
— Пятичасовые концерты ежедневно давал, — подтверждает Игорь. — Вернее, еженощно. Надо было стараться — не схалтуришь. Люди приходили серьезные. Одни братья Лянги чего стоят! После такой закалки меня ни один сольник не испугает.
Все растеряевские песни таковы, что требуют обсуждения за накрытым столом. Будь я политическим журналистом, можно было бы написать, что песни Игоря Растеряева открывают простор для широких общественных дискуссий.
— Когда жрать нечего, народ думать начинает, — реагирует Вова Буравлев на «Ромашки».
— Грабить они начинают, а не думать, — отрезает его отец.
— И это тоже, куды деваться, — нехотя соглашается сын.
— Куды деваться? Город в деревню придет. Продразверстки начнутся. Эти алкаши комиссарами станут.
— Такое уже не вернется.
— Вернется. Это же Россия. Здесь все всегда возвращается.
Говорить «за политику» с Игорем трудно. Он ее чурается. Терпеть не может, когда его тянут под какие-то знамена. Потому и сам никого ни к чему не призывает, своей точки зрения не навязывает. Он избегает прямых оценок, он вроде локатора: получит сигнал, отразит в байке или в песне, а дальше — сам решай.
— Сижу дома, никого не трогаю. Звонит мне какая-то девушка из Сочи, говорит что-то, говорит — и я вдруг понимаю, что она меня ошибочно принимает за мастера-исполнителя русских народных песен. Я решаю ее не разубеждать. «Да, поем русские. “Ой, мороз, мороз”. С детского сада. “Шумел камыш” — моя коронка. И ту знаем. И эту выучим». А сам думаю: выступление еще не скоро — подготовлюсь, подберу на гитаре, выйду там, пущу романтическую слюну. Тем временем выясняется, что это мероприятие в каком-то ресторане проводит администрация Волгоградской области — программу социальную презентует, что ли. Прилетаю. Мне все нравится. О пальмы трусь как сумасшедший — еще бы: первый раз их вижу вживую. Прихожу в ресторан. Мне говорят: «Будешь выступать после группы “Сплин”».
Я в ужасе.
— Извините, — говорю, — вы представляете: они устроят драйв, раскачают публику, а потом выхожу я и начинаю выводить «С чего начинается Родина?» на акустической гитаре. Давайте я вам лучше что-нибудь на гармошке — нашенское, драйвовое. Они: «Давай. А что ты можешь?» Я: «То-то и то-то. И Шевчука».
Как же у них вытянулись физиономии! Вот так, — показывает, профессионально гримасничая. Получается маска из фильма «Крик». — «Какого Шевчука? Ты что, не знаешь? Шевчук же враг Путина!» Я им говорю: «Стоп, вы понимаете, что вы вот этими своими выходками идете сейчас вразрез с основными постулатами модернизации Дмитрия Медведева? У нас вообще что? Совок или демократическое общество?» А они меня даже не слушают. Такси ловят: «Везите парня в гостиницу, пусть там опомнится. Все. Мероприятие в семь». Я уезжаю, сижу в номере, думаю: что же делать? Решаю, что надо ударить их же оружием — идеологией.
Приезжаю, значит. Тут же нарисовывается администраторша, лукаво щерясь: «Игорек, все по списку. Начинаешь с Гарика Сукачева…» Я ее ласково так прерываю: «Вы извините, дело, конечно, не мое, но я бы на вашем месте Гарика поостерегся исполнять». — «А что такое?» — «Вы в Яндексе давно были?» — «Не очень». — «А вы не видели, кто на митинге в защиту Химкинского леса стоял на одной трибуне с Шевчуком?» — «Кто?!» — «Да Гарик ваш и стоял». — «Да ты что! Убираем! Срочно!»
Потом я в друзья Шевчука записал всех, чьи песни поленился выучить на гармошке. В оппозицию попали приличнейшие люди. Причем эти организаторы смотрят на меня и вроде как допускают, что я могу наврать, но этот вот страх, сидящий в них, не дает им со мной спорить — и они убирают, убирают, убирают. Потом я совсем обнаглел. Понимаю, что, убрав, надо предложить кого-то взамен. И я тут вспоминаю, что есть замечательная песня Булата Окуджавы «Десятый наш десантный батальон». Мне ее не то что выучить — мне ее уже не забыть никогда. Потому что сотни раз ее слышал на репетиции спектакля «Женя, Женечка и “катюша”». И вот говорю я по-хамски: «Есть такая замечательная песня, вы ее почему не вписали?» Они: «Какой еще батальон? При чем тут Окуджава?» — «А вам неизвестно, что Булат Шалвович написал эту песню, пообщавшись с ветеранами Сталинграда?» — «Что? Правда? Это же наша волгоградская тема». — «К чему и веду». — «Берем, берем!»
Короче, таким макаром я вписал туда все, что люблю и умел на гармошке: «Сектор Газа», «Чиж» — все они тоже стали заядлыми сталинградцами. В итоге я пою что хочу. А организаторы перешептываются. Один: «Нет, ну ты слышал, а? Родное все». Другой: «Ну а че? Подготовился парень». Под конец прибегает организаторша: «Начальство уехало! Давай Шевчука. Мы его лю-ю-юбим!»
И вот скажи мне после этого, дяденька: при чем тут власть?
Сольный концерт Игоря Растеряева в Москве. Заодно презентация его первого альбома. Популярный клуб заполнен почти до отказа. Публика по большей части трезвая. Если двумя штрихами — работники того самого офисного труда, которым автор противопоставляет героев своих песен. Впрочем, попадаются и попы без ряс, и скинхедоподобные юноши — все-таки патриотическая тематика. Игорь Растеряев, как Советский Союз, сплачивает этот разнородный зал на целые полтора часа. Дружнее всего подпевают в ключевом месте «Русской дороги»: «Запомните загадочный тактический прием, // Когда мы отступаем, это мы вперед идем!»
Не то чертовщина, не то кутузовщина. Хотя, скорее всего, все тот же тютчевский аршин.
.
источник - http://rusrep.ru/article/2011/02/15/rasteryaev/
katehonПо просьбе Ассоциации обманутых дольщиков ...
katehonЗа свободу? - Атака клонов перестройки
автор: А.Кукушкин Предсказуемое весеннее обострение параполитической активности разогревается заранее, и по градусу разогрева уже можно предположить, что нас ожидает. Неизбывный, как календарь, Ходорковский — вечный образ русской свободы, «наколка на левой груди». Планомерно выжимается все: от Госдепа до судебной секретарши. Тут «Единая Россия» подсуетилась с предложением вынести Ленина из мавзолея. Как раз вовремя, чтобы внести туда Ходорковского и написать на опустевшем пилоне: «Ходорковский»... Наш президент, помнится, говорил, что наше общество любит «сигналы». Требуют «сигнала»! Не дает. Сигналят за него, из-за спины. Не
Ходорковский, так Египет. Трепещите, тираны! Вот родная до боли Киргизия не является вдохновляющим примером?! А Египет — в самый раз. Осталось догадаться, что предпочитает либеральная общественность — военную диктатуру или «братьев-мусульман»?
Вице-премьер Кудрин — человек, в наибольшей степени определяющий российскую экономическую политику и, что еще хуже, идеологию, — посетовал на то, что без «честных»
выборов он не может обездолить трудящихся, лишив их избыточной части социальных благ. Чего требует не сходящаяся без этого бюджетная бухгалтерия. Здесь есть некоторая и моральная, и содержательная неувязка. Хочет ли господин Кудрин заявить, что до сих пор осуществляет свою власть на основании нечестных и нелегитимных выборов?ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Дело в том, что Алексей Леонидович, как и его единомышленники, существует во власти и полностью доминирует в экономической политике вопреки очевидному электоральному предпочтению российского избирателя. И только благодаря мандату доверия, выданному ему лично Путиным от имени абсолютно очевидного, легитимного и до сих пор устойчивого «путинского большинства». С любых непосредственных выборов г-на Кудрина и его единомышленников они вряд ли унесли бы мандаты — ноги бы унести. Высказывания Кудрина — это, скорее, отражение некой общей паранойи, поселившейся в элитах в отсутствие внятных понятий и представлений о будущем. Алексей Леонидович, конечно, никуда бежать не собирается. Он просто на всякий случай застолбил очередь. Серебреников может на всех не хватить.
Алексей Кудрин вообще неплохой бухгалтер, и если отвлечься от политического стриптиза, то логика его — бухгалтерская — понятна и даже в некоторых кругах банальна. Говорилось же, что вот, мол, остальные страны БРИК растут, потому что не берут на себя социальных обязательств. А мы что — рыжие? Нелепая идея, что, для того чтобы безнаказанно ободрать народ, нужна демократия, впитанная нашими постреформаторами из священного гайдаровского опыта. «Вспомнила баба, как девкой была». Современная либеральная демократия — вещь предельно популистская. Ты можешь изъять население из процесса принятия каких-либо содержательных решений, если ты откупаешься от него, минимально соблюдая параметры принятого общественного договора. Не можешь обеспечить — нет либеральной демократии. Для того чтобы заставить людей согласиться с материальными (а тем более с нематериальными) жертвами, нужна не демократия, а идеократия, вера в «светлое будущее» любого типа и окраса. Ельцинский режим и был поначалу идеократией чистого вида. Построенной на популистском антикоммунизме и вере, что «солнце восходит с Запада». Причем в форме массового психоза. И, наконец, претензии к нынешней политической системе и организации выборов предъявляют как раз не те, у кого Кудрин намеревается отобрать лишку социальных благ, а ровно те немногочисленные остальные, которые этими казенными социальными благами не пользуются. У первых совсем другие претензии. И реализуются они иначе. Еще Ключевский учил нашу интеллигенцию, как вредно путать политическую борьбу с социальной. Не учат...
Нынешняя атака клонов «перестройки», провалившись в народной памяти позорно и навсегда, стала возможна только благодаря обстоятельствам явно ненормальным и болезненным. Это и есть, наверное, тот самый «дефицит легитимности», о котором говорит у нас Александр Дугин. При этом наша власть, безусловно, легитимна по происхождению. Она избрана огромным реальным электоральным «путинским» большинством, которое, конечно уж, никаким правом рода или приемства не легитимируется, а только этим самым выбором. С этой точки зрения можно было бы сравнить отмеченный «дефицит легитимности», например, с банальным кризисом популярности любой правящей банально партии через некоторое время после выборов. Делов-то?! Не о той, конечно, легитимности говорит Дугин. И не о той говорим мы. Речь идет о некоем даже недооформленном, недовербализованном, но, очевидно ощущавшемся наборе ценностей, целей, самоидентификации власти, которая позволяла ей в глазах того самого «путинского большинства» быть тем, чем она есть. Как это ни назови — «управляемой», «суверенной», хоть горшком... Это большинство никуда не делось. Просто у негоисчезло ощущение, что власть сегодня готова противостоять тем вызовам, внутренним и внешним, ради противостояния которым эта власть и давалась. То есть возникает ощущение, что власть «делегитимирует» себя сама, добровольно, с какой-то неясной мазохистской целью.
Можно представить себе, каково должно быть ощущение политической «безвекторности», чтобы такой человек, как Дугин (вроде как вслед за Кудриным), предлагал в качестве выхода «настоящую демократию». То есть «симулякр»? Как-то даже неудобно повторять, что современная либеральная демократия — это власть элит, обеспечиваемая известными стандартными процедурами. С нынешней описанной здесь элитой перезапустить эти процедуры 90-х — это значит одномоментно и окончательно слить страну.
Иное дело, если предположить, что коварный Дугин имеет в виду именно настоящую демократию. Ту самую, когда народ не просто «соучаствует в своей судьбе», а таки ее определяет. Это и есть недолгие и крайне трагические переломные моменты истории, которые и принято считать настоящими революциями. Это как раз тот самый пресловутый Египет. А еще и Ливия, и Иран. И Россия 17-го...
Наши либеральные западники очень любят путать оранжевую имитацию с настоящей революцией. Они все время надеются, что история не дойдет до ошибочного «октября», интеллигентно остановившись на «феврале». Нашим радетелям свободы от Кудрина до Ходорковского надо понять, что так называемый путинский режим является единственной гарантией их физического существования. А прямым результатом перехода к «настоящей демократии» будет то, что на территории России не останется ни одного живого «либерала». Может, оно и к лучшему, но все-таки как-то не по-христиански.Автор: Михаил ЛЕОНТЬЕВ, главный редактор
источник - http://www.odnakoj.ru/magazine/ot_redakcii/za_svobody/
статья, на которую ссылается Леонтьев - http://www.odnakoj.ru/magazine/main_theme/krizis_reprezentacii/
katehonРоссией управляют колонизаторы
- 7 комментариев
katehonАмерика: Держаться ближе своих врагов ("New York Post", США)
Как Франклин Делано Рузвельт имел дело со Сталиным, или как Никсон - с Китаем, американцам придется привыкать к немыслимому – договору с Ираном.
Так считает Джордж Фридман, основатель и генеральный директор независимой разведывательно-исследовательской компании Stratfor, которую иногда даже называют "частным ЦРУ"
.
Джордж Фридман заявил в своей новой книге "Грядущее десятилетие" (издательство Doubleday). В своей предыдущей книге, "Следующие сто лет", Фридман сделал прогноз для Америки на столетие, заявив, что ни одна страна на самом деле не угрожает экономическому или военному доминированию США в ближайшие десятилетия.
Но в ближайшие десять лет, то, как мы будем обращаться с этой империей – а мы империя, настаивает он – должно обязательно подразумевать, что мы будем близки со своими друзьями, но еще гораздо ближе – со своими врагами. Это означает достижение соглашений с Ираном и Пакистаном, чтобы они не вызывали проблем, даже если их режимы не сменятся.
Фридман – стратег, что означает, что его основная забота – предотвращение войн или появления какой-либо силы, которая может бросить вызов США – включая такие демократические государства как Индия. Грядущее десятилетие будет временем, когда страны будут играть на выбывание друг с другом, от Ирана и Саудовской Аравии до Китая и Японии. Он считает, что это лучшее решение, которое к тому же и самое логичное. Либо так, либо более конфликтным образом.
"Поддержание баланса сил должно быть таким же фундаментальным принципом американской внешней политики, каким является ...ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Билль о правах в ее политике внутренней, - пишет Фридман, - Соединенные Штаты могут вступить в войну в Восточном полушарии только непосредственно в обстоятельствах, когда там будет наблюдаться какая-либо неблагоприятная сила, угрожающая занять обширную территорию, и не останется никого, кто мог бы ей сопротивляться".
Вот как Фридман видит ключевых игроков ближайшего десятилетия:
РОССИЯ-ГЕРМАНИЯ-ПОЛЬША: Целью России будет отделить Европу – и в первую очередь Германию – от США. Германия уже сильно зависит от России в плане энергетики и разочарована альянсом НАТО в вопросах Афганистана и Ирака; она может быть вполне расположена к более близким отношениям. США не стоит вступать в прямую конфронтацию с Россией, советует Фридман, вместо этого им следует сделать все возможное, чтобы усилить экономики и политические отношения с такими странами как Венгрия, Словакия и Турция. Нужно забыть об оказании помощи Грузии (это пустая трата ресурсов с очень небольшой отдачей) и вместо этого переманить на свою сторону Азербайджан – как источник нефти и платформу для американских операций в регионе. И самое важное, "Соединенные Штаты должны работать над тем, чтобы сделать Польшу тем, чем была Германия в 1950-х годах", так как нам не приходится ожидать, что Германия будет иметь схожие с нашими приоритетами взгляды во внешней политике.
"Во всем этом маневрировании задача в том, чтобы, во-первых, избежать войны, и во-вторых, ограничить отношения между Германией и Россией, которые могут, в последующие десятилетия, образовать силу, которая может бросить вызов американской гегемонии", - говорит Фридман.
АФРИКА: Фридмановский прагматичный – и как он признает, "жесткий и грубый" – вывод, заключается в том, что Африка США не нужна, и что ничего нельзя сделать, чтобы остановить там войны, раз уж государственные границы были в свое время проведены колониальными державами произвольным образом. В конечном счете, национальная идентичность укрепится в ходе ведущихся там войн, в которых США не нужно быть замешанными. Что касается помощи, "она не может иметь какой-либо продолжительный эффект, потому что не обращается к фундаментальной проблеме иррациональности африканских границ". Но США все равно должны ее оказывать, так как она будет "служить цели улучшения образа Америки". В десятилетие, когда США придется тратить сотни миллиардов долларов в год на оборону, трата 10-20 миллиардов на помощь Африке будет вполне пропорциональной и разумной попыткой купить восхищение".
МЕКСИКА: В отсутствие колоссальной ошибки картелей, ничто не изменится в отношениях между США и Мексикой, считает Фридман. Есть простой путь борьбы с нелегальной иммиграцией – ввести национальной идентификационное удостоверение и депортировать всех, у кого ее не окажется. "Это вряд ли конечно будет введено, частично потому, что многие из тех, кто категорически против нелегальной иммиграции, также отличаются глубоким недоверием к федеральному правительству". А также потому, что те слои общества, которые получают наибольшую прибыль от дешевой рабочей силы, более влиятельны, чем те, кому эта дешевая рабочая сила вредит. Результат – "лицемерие, притворство и двуличность", - говорит Фридман, когда каждый президент обещает что-то сделать с нелегальной иммиграцией, и потом не делает ничего. США не рискнут оказаться втянутыми в изнурительную войну, послав войска в Мексику, пока ни один картель не убил никого не из числа своих членов по эту сторону границы – а они очень стараются этого не делать.
ИЗРАИЛЬ: В прогнозе, который точно вызовет волны критики, Фридман предполагает, что мы откажемся от всех попыток мирных переговоров. "США должны спокойно принять политику освобождения от Израиля, что будет означать просто принятие нынешнего дисбаланса сил". И сделать это тихо, чтобы не создавать внутренних политических проблем и не поощрять врагов Израиля. Но отойти мы должны, так как "В то время как поселения на Западном берегу могут представлять собой фундаментальный национальный интерес для Израиля, они не представляют никакого интереса для США". Далее, "Израилю не угрожает опасность быть уничтоженным, и в вопросе своего выживания он не зависит от США. Это уже в прошлом. США нужно дистанцироваться. И он это примет".
ИРАН: Иракская война была ошибкой, которая привела к важному дисбалансу в пользу усиления иранской власти. Самый главный стратегический актив Ирана – это его возможность нанести удар в Ормузском проливе, через который идет 45% мировой нефти. Так и какой же лучший вариант для США? Договор. "Эти страны презирают друг друга. Ни одна не может легко уничтожить другую, и, по правде говоря, они имеют несколько общих интересов. Говоря по-простому, американский президент, с целью достичь своих стратегических целей, должен добиваться примирения и приспособления к Ирану". Фридман признает, что президенту Обаме будет трудно провести такое соглашение – "его положение больше укрепил бы удар с воздуха, нежели какой-то циничный договор", - но уверен, что это лучший вариант. Америка получит больше стабильности в регионе, шиитского союзника против суннитского терроризма и никаких ядерных бомб. Иранский режим получит гарантии от американского вторжения; а по сути, власть и силу. Благодаря такому договору будет больше давления на Саудовскую Аравию, родину многих исламских радикалов, такой договор также отделит американскую внешнюю политику от Израиля. Как и в случае с Китаем, это не союз долгосрочной дружбы, а просто удобный альянс.
"Я уверен, что это предпочтительный вариант политики с учетом обстоятельств", - считает Фридман, - но я также считаю, что это наиболее логичный выход. Альтернативы неприемлемы с обеих сторон; слишком много риска".
КИТАЙ: Опасения китайского господства преувеличены, говорит Фридман. Около 80% китайцев живут в условиях, похожих на нищенские условия стран Африки южнее Сахары, в том числе около 600 миллионов человек живут в домохозяйствах, существующих менее чем на 3 доллара в день. Любое затруднение в экономическом росте, даже небольшое, и страна столкнется с огромными проявлениями нестабильности. США стоит больше опасаться того, что Китай распадется на части, поэтому Вашингтону стоит быть заинтересованным в том, чтобы пекинский двигатель продолжал работать. Ни Китай, ни Япония не станут великими державами в ближайшее десятилетие, и США нужно поддерживать хорошие отношения с обоими в надежде поддерживать такой баланс, который практически не будет требовать американского вмешательства.
ИНДИЯ: Хотя она и является демократическим союзником, Америка не заинтересована в том, чтобы Индия стала региональной военной силой, считает Фридман. "Самый дешевый путь добиться этого для США, предупредив возникновение подобной ситуации – это поддерживать сильный Пакистан, таким образом заставляя индийских экспертов по безопасности концентрироваться на земле, а не на море". Фридман считает, что в ближайшие 10 лет американо-индийские отношения будут ухудшаться.
Оригинал публикации
Источник: inosmi.ruмой источник - http://worldcrisis.ru/crisis/822585
.
! ЧИТАТЬ моё мнение katehona!моё мнение katehona:Вот уж действительно ОДИН ВЕК ЗАКАНЧИВАЕТСЯ, ДРУГОЙ НАЧИНАЕТСЯ!!!! Повезло жить на изломе эпох... Кстати, наши геополитики уже давно именно это и называли как наиболее вероятный сценарий. Но чтобы советники Белого Дома тоже самое начали говорить...
Ну вот мы и дождались, когда "частное ЦРУ", наиболее влиятельный консультационный центр (think tank) Белого Дома открыто выносит на обсуждение план сдачи примерно половины из пока еще существующей империи.
В документе фактически уже признана неизбежной сдача Германии - причем не кому-нибудь, а нам, лапотникам. Идея ее замены на Польшу - жалкая попытка, обреченная на неудачу. Калибр страны не тот. К тому же, здесь у нас опять же в стратегическом плане есть неплохие шансы самим с Польшей подружиться.
"Освобождение от Израиля"? Что-ж, когда то любая халява заканчивается - пора оставлять Ближний Восток в покое. Скоро не до него будет.
"Не нужна Африка?" Конечно, не нужна, если ее уже Китай подмял.
"Отвлечь Индию на разборки с Пакистаном?" Хороший маневр, англосаксы в последние 400 лет в таком поднаторели. Но Индия - страна совершенно особая, перед ней великое будущее, хотя и не при нашей жизни. Пускай муха полетает вокруг головы слона, на общую траекторию его движения это не повлияет.
"Договор с Ираном?" Еще одна капитуляция. Правда, противник - более чем достойный. Опыт дипломатии раз в десять побольше, чем у англосаксов.
Итак, блок "Германия-Россия", которому не давали сложиться лет 150, уже вынуждены признать. Это - естественный союз, и только внешнее воздействие так долго не давало ему реализоваться. О неизбежности этого союза многие говорили (см.http://geopolitica.ru/Audio/17) Но у него есть интересное возможное развитие (робкая попытка такого союза провалилась в 19-м веке) - Германия-Россия-Индия (напоминаю о "контракте века" между РФ и Индией на 250 истребителей 5 поколения стоимостью 30 млрд. "унылых енотов". Это АФИГЕННОЕ событие, которое я назвал бы для РФ главным событием 2010 года).
В общем, стратегия отхода проигравшей Империи на ближайшие 10 лет вырисовывается. Можно начинать открыто обсуждать стратегию занятия освободившихся кусков..
Остаётся только добавить:
- 7 комментариев
katehonЭкономика по-русски — 18.01.2011. Михаил Хазин. Прогноз на 2011 год.
- 2 комментария
katehonСтратагемы XXXIV: геополитические итоги года
katehonЭкономика по-русски — 11.01.2011. Михаил Хазин
katehonЗавершение кризиса: ВОЙНА или НОВАЯ ЭКОНОМИКА (03.09.2010)
- 13 комментариев
katehonНа блогера завели уголовное дело за оскорбление Путина
В отношении журналиста Павла Сафронова, ведущего «живой журнал» под ником onchoys, возбуждено уголовное дело по статье 319 УК РФ (оскорбление представителя власти) за пост, посвященный приезду в республику Коми премьер‑министра России Владимира Путина, в адрес которого блогер выразился нецензурно. Об этом сообщает БНКоми.
В редакции журнала «Красное знамя», где работает Сафронов, был произведен обыск. В ходе него сотрудники отдела «К» изъяли редакционный компьютер, а также ноутбук и iPad, принадлежавшие журналисту.
Блогер своей вины не признает, более того, он уже подал в прокуратуру жалобу на незаконное уголовное преследование. «Никакого оскорбления не было. Я не считаю слово 'п****ас' оскорблением и у меня не было умысла оскорблять Путина. Кроме того, мне никто не сказал, по заявлению какого лица было возбуждено данное уголовное дело», — сказал Сафронов.
28 сентября 2010 года в своем ЖЖ блогер предположил, что визит Путина отрицательно сказался на работе сервисов LiveJournal и Twitter. Неуважительное отношение к премьеру задело активистку ЛДПР Веронику Горбачеву, которая 11 ноября пожаловалась на блогера в региональную приемную Путина — отделение «Единой России».вот тут подробнее:
http://fritzmorgen.livejournal.com/358885.html?style=mine
http://navalny.livejournal.com/539117.html
.так же добрые люди сделали шаблон заявления (может кому пригодится))):
.
- 3 комментария
katehonСтепан Демура у Верникова (29.10.10)
katehonРБК - Рынки. Глобальный Взгляд - М.Л. Хазин
katehonПерепись: время сверки терминов
Россия готовится к переписи населения. Результаты этой акции могут сыграть важную роль в укреплении нашей государственности. Мы постоянно сталкиваемся с межэтническими проблемами, с национализмом, сепаратизмом и экстремизмом на национальной почве. И хотя сегодня дела обстоят не так катастрофически, как в 90-е, когда страна стояла на грани развала, проблема не снимается, и мы постоянно с ней сталкиваемся - как на Северном Кавказе, так и в русской глубинке, как в больших городах, так и на селе. Решить проблему этноса отсылкой к толерантности, космополитизму, правам человека и модернизации не получается, пробуксовывают и чисто экономические меры: мол, "подтянем" нацреспублики - и проблемы снимутся сами собой. Всякий, кто знаком с силой этноса, с могуществом культурной идентификации, понимает несостоятельность подобных рецептов.
России нужна полноценная этническая политика с учетом наших реалий, истории и этногеографической и этносоциальной карты. Тема бескрайняя, и в первую очередь следует разграничить значения понятий «этнос» и «нация».
В международной практике «нация» понимается исключительно как политическое явление, связанное с государством. Одно государство, одна нация - то есть население, имеющее гражданство этого государства. Это понятие юридическое, фиксируемое законодательно. «Национальность» - факт принадлежности к нации. «Француз» означает факт наличия у физического лица гражданства Франции. Цвет кожи, место рождения, религия и внешний вид не имеют значения. "Национализм" - в обычном случае - активное противопоставление своего государства и его населения другому государству и его гражданам. Он связан обязательно с политическим проектом и государством. Чаще всего он возникает при конкуренции между государствами или при военных конфликтах. Тогда вся нация поднимается в решимости дать отпор реальному (или мнимому) врагу. Для такого национализма враг - всегда внешний. В некоторых ситуациях такой национализм (патриотизм) оправдан (особенно в военное время), в других - неуместен и неприличен (ксенофобия, шовинизм). Понятие "национализм" может обозначать еще два явления: стремление превратить в единую политическую нацию (с общими языком, культурой, образованием) этнические меньшинства (т.н. большой национализм) и ответный проект этнических меньшинств, направленный на то, чтобы выйти из состава государства и построить свое -- отдельное, национальное (т.н. малый национализм, сепаратизм, сецессионизм).
"Этнос" же - понятие только и исключительно культурное, связанное с обычаями, верой в общее происхождение и языком. Рожденный в культуре заведомо к ней принадлежит, желая сменить культуру, он должен освоить ее код и добиться признания ее носителей - пройти «этническую социализацию».
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Принадлежность к нации должна подтверждаться юридически. Этнос может выдвигать лишь культурные требования. Как только перейдена черта между культурой и полити-кой, органическим, подразумеваемым и юридически оформленным статусом – начина-ется «национализм», и мы переходим в область политики и сферу компетенции государства. Так понимают различие между этими явлениями практически все западные и восточные социологические, политологические и юридические школы. И если бы мы приняли такую совершенно логичную классификацию, многие вещи у нас стали бы более ясными.
У нас же вопрос чудовищно запутан. Это связано со сложной догматикой большевистских фокусов: классический марксизм приходил в противоречие с реалиями России как самобытной аграрной и евразийской цивилизации. Термины были многократно смещены, и мы получили невнятные двусмысленности - «народность», «национальность», "национальная республика", определение России как "многонациональной страны". Если есть обращение к «нации», значит, подразумевается независимая суверенная государственность. Когда какая-то республика является «национальной», она по определению должна представлять собой политически самостоятельное государство. И «национальностью» будет факт принадлежности именно к этой республике, ее гражданство. В советское время вся эта запутанная схоластика не разваливала Россию только в силу тоталитарной власти компартии. Стоило угрозе террора исчезнуть, СССР рухнул, а за ним начала распадаться и Россия. Юридической и терминологической основой для этого были понятия «нация» и «национальность», употреблявшиеся нестрого. Заглянувший в толковый словарь любого иностранного языка человек узнавал, что наличие нации или национальности предполагает существование самостоятельной государственности. Остальных этому вполне могли научить представители многочисленных западных фондов и НПО.
Сегодня активный сепаратизм нам не угрожает, хотя нельзя закрывать глаза на то, что на Северном Кавказе идет противостояние с экстремистскими силами, постоянно уносящее жизни наших людей. Федеральная власть укрепилась, но идеологическая мина, подведенная под российскую политическую систему, осталась. Стоит власти ослабнуть, и мы снова получим весь букет большого и малого национализма, справиться с которым будет непросто. Вспомним, сколько людей мы положили за обе чеченские кампании. А причина и предлог были те же - нация.
Что предлагается взамен? Четко и однозначно развести понятия "этнос" и "нация".
Нация - это россияне. К ней принадлежат все граждане России. Если гражданам России в массовом порядке не нравятся, например, граждане стран НАТО, которые движутся на Восток, это легитимная и вполне допустимая форма национализма, которую корректно называть патриотизмом. Так не нравится враг, наступающий на наш дом. Его не надо любить, его надо остановить. А вот «большой национализм», покушающийся на культурную идентичность этнических меньшинств, и «малый национализм», настаивающий на создании особой государственности, должны быть поставлены вне закона, ибо наносят прямой удар государственным интересам и неминуемо ведут к развалу России. И карать за их проявления надо нещадно и безжалостно.
Россия - полиэтническая страна. В ней живут самые разные этносы, представители многочисленных языковых групп, носители самых разнообразных культур. Каждый из этносов - сокровище, и все мы обязаны эти сокровища хранить, защищать и помогать им сиять внутренним светом. Поэтому России нужны этническая политика, определяющая алгоритм отношения к этносам, строгие законодательные меры по охране их прав и условия для развития. Этнические требования следует признать легитимными и естественными -- как выражение прав этноса на свободу и самобытность. Попытки же перевести этническую проблематику в национальную следует, напротив, пресекать на корню.
Критерием выступает наличие политического измерения. Кроме всенародной гордости за свою страну и закономерной ненависти к ее врагам, все остальные проявления национальной принадлежности должны быть запрещены.
Нация - россияне. Этносы - великороссы, малороссы, белорусы, татары, башкиры, якуты, чеченцы, ингуши, аварцы, даргинцы, мордва, марийцы, карачаевцы, балкарцы, черкесы, адыги, кабардинцы, карелы, калмыки, буряты, осетины, лезгины, коми, эвенки, эвены, шорцы, чукчи, ненцы, нивхи, юкагиры и множество других. Если бы мы успели прояснить такое нормальное понимание нации и этноса и убрали бы из анкет бессмысленное большевистское и совершенно неуместное понятие "национальность", мы бы не только получили более адекватную картину этнической статистики, но и смогли указать миллионам людей, отвечающим на вопросы переписи, оптимальные пропорции их собственной коллективной идентификации. Таким образом, перепись стала бы огромным всенародным уроком гражданского самосознания.
Александр Дугин, профессор, заведующий кафедрой социологии международных отношений социологического факультета МГУ.
источник - http://izvestia.ru/comment/article3145756/
katehonрадиоканал "Голос России" - «Визави с миром» - Михаил Хазин
katehonПочему я не верю в конспирологию
- 1 комментарий
katehonО проблемах элиты во время кризиса
Михаил Хазин
Мне часто задают разные вопросы, ответов на которые я дать не могу. Точнее, которые сводятся к разным вариантам фразы "так не бывает". И вот для того, чтобы было на что ссылаться, я написал несколько текстов о том, как я понимаю роль и возможности элиты в условиях кризиса: worldcrisis.ru/crisis/779355. Это именно что рассуждения, а не исследования, точнее, мое понимание вопроса. Если кто-то считает иначе - попробуйте поспорить, но не нужно мне предлагать модели, построенные на других принципах, например, конспирологические. Я в них все равно не поверю и обсуждать их не буду.
еще фотки разных заговорщиков. Запомним их лица)))))))).
еще фотки разных заговорщиков. Запомним их лица))))))))
.
О проблемах элиты
Мне часто задают вопрос, который многие считают «железным» аргументом против нашей теории кризиса. «Как же так, - говорят оппоненты, - среди западной элиты есть масса выдающихся ученых с колоссальными коллективами. Если бы в вашей теории было бы хотя бы минимальное зерно истины, они бы давно бы ее сами придумали и нашли бы способ, как избежать проблем». Аргумент, ничего не скажешь, не может же быть такого, чтобы мы были умнее всех. Ну, Олег Григорьев, как раз, может быть и умнее всех действующих сегодня на Земле экономистов, но уж понять-то его аргументы точно много кто может, поняли же мы. Так в чем же дело? Для ответа на этот вопрос я сначала приведу несколько цитат из новостных лент последних дней.
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Первая: «Власти Израиля заявили, что запуск реактора АЭС в Бушере "абсолютно недопустим", и призвали международное сообщество усилить давление на Тегеран, чтобы заставить его прекратить работы по обогащению ядерного топлива, передает Reuters.
"Недопустимо, чтобы страна, которая столь грубо нарушает резолюции Совета безопасности ООН, решения Международного комитета по атомной энергии (МАГАТЭ), и свои обязательства по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), использовала атомную энергию", говорится в заявлении пресс-службы МИД Израиля.
Вторая: «США предприняли беспрецедентный шаг в попытке заставить Европу уступить места в Совете управляющих Международного валютного фонда (МВФ) представителям развивающихся стран. Расстроившись после отказа Европы поделиться властью в МВФ, США в начале августа отказались поддержать резолюцию, которая бы продлила господство ЕС в руководстве фонда, включающем 24 управляющих, сообщили Рейтер в четверг дипломаты стран-участниц. Вашингтон уже давно, но безуспешно пытается добиться сокращения числа членов в Совете управляющих до 20 с 24, а также дать возможность развивающимся странам влиять на принятие решений в МВФ. Европа, которая имеет 9 представителей в совете, категорически отвергает идею поделиться местами в руководстве фонда. Развивающиеся экономики, например, Турция, выразили интерес к участию в формировании политики МВФ».
Третья: «Помощник официального представителя Белого Дома Билл Бертон опроверг появившуюся в Financial Times информацию о том, что президент США Барак Обама в июне этого года объявил турецкому премьер-министру Реджепу Тайипу Эрдогану «ультиматум» в связи с неадекватной позицией, занимаемой Анкарой в ее отношениях с Тегераном и Иерусалимом. - пишет газета Радикал ...
Как сообщила ранее Financial Times, на июньской встрече лидеров 20 промышленно развитых стран в Торонто Обама якобы дал понять Эрдогану, что Турция не сможет приобрести у США необходимое ей вооружение, если не изменит своей политики в отношении Ирана и Израиля».
Не вдаваясь в детали: все эти сообщения свидетельствуют, что Западные элиты не совсем адекватно представляют себе текущую реальность. И глупо считать, что ультиматум Турции выдуман – скорее, после того, как стало ясно, что он не сработает, была сделана хорошая мина при плохой игре. Так вот, зачем же элиты разных стран, вооруженные колоссальными аналитическими службами, делают откровенные глупости?
А дело вот в чем. Как известно из теории управления, один человек, даже самый выдающийся, не может эффективно управлять группой из более чем 6-7 человек. Это значит, что вся политическая «машинка», состоящая из десятков, если не сотен тысяч человек, работоспособна только в том случае, если ею управляют люди, идейно близкие, целевые установки которых близки. Именно по принципу близости этих целевых, ценностных установок и происходит выбор управленческой элиты, причем это процесс длительный, он занимает даже не годы, а десятилетия. Соответственно, любая политическая, государственная машина страшно консервативна.
Иногда для ее ускорения создается «многопартийная» система (не обязательно она легитимирована, в Политбюро ЦК КПСС было не меньше «партий», чем сегодня в Вашингтоне), но цели и ценности у них все равно должны быть общие – иначе неизбежен опасный раскол. А вот теперь представьте себе, что внешние условия, в которых действует эта система, достаточно быстро изменились. Например, как это произошло буквально в последние несколько лет, когда экономическая модель, которая действовала сотни лет (правда, несколько раз серьезно адаптируясь, последний раз в начале 80-х годов), перестала работать эффективно!
Вся политическая и административная машина продолжает работать по целям, поставленным много лет назад, тем более, что все ее участники привыкли делать карьеру именно выполняя эти цели и задачи. Более того, она становится еще более жесткой и нетерпимой к «диссидентам», поскольку ресурс явно сокращается, а никаких новых критериев «свой-чужой» просто не видно. Соответственно, те, кто пытается изменить политику, выгоняются из системы значительно быстрее, чем раньше.
Причем чем выше в пирамиде власти находится человек, тем более он консервативен. И потому, что дольше жил в рамках старых принципов, и потому, что у него значительно больше «своих» людей раскидано по всем ветвям власти, людей, которых он же сам выбирал на предмет соответствия двум основным условиям: их приверженности принципам (на сегодня уже устаревшим) и личной верности. Может ли он сказать им, что принципы меняются (куда?) и рассчитывать при этом на сохранение личной преданности? Большой вопрос.
История учит нас, что при радикальном изменении внешних условий существования такой консервативной и устойчивой системы, как общество большой страны, невозможно последовательное, спокойное изменение целей и принципов: всегда это происходит путем резкого изменения состава элиты. Приходят новые люди, причем их должно быть сразу много, у которых эти новые принципы, соответствующие изменившейся ситуации, уже, что называется, «в пальцах», и именно они начинают реформировать государственный аппарат и систему общественных отношений. Можно посмотреть на нашу страну: мы до сих пор еще до конца не доломали социалистическую систему отношений, в то время как частичная смена элиты произошла почти двадцать лет назад.
Но это у нас. А на Западе это еще не произошло. И рассчитывать на то, что «старые» западные элиты примут новые принципы и новые теории наивно: они должны понять, что дальше так жить не получится и пройти через «катарсис», аналогичный нашему, начала 90-х. Отметим, что нам тоже придется это пройти еще раз, поскольку наши современные элиты это «слепок» со «старых» западных, они еще более неадекватны и еще менее склонны к переменам.О консерватизме элиты.
В предыдущем тексте я писал о том, что элиты очень консервативны, что административные, что политические, что коммерческие. Попробую теперь объяснить почему. Представим себе, что вы – крупнейший в своей отрасли капиталист, работаете в ней уже 40-50 лет, контролируете значительную часть финансовых потоков, вырастили целое поколение политиков, которые защищают ваши интересы и в вашей отрасли, и в смежных отраслях и так далее, и тому подобное. И вдруг вы ощущаете, что дела начинают идти не очень хорошо.
Ну, то есть, в основном это пока проблемы ваших конкурентов. Вы, с учетом ваших возможностей по инсайду, административному ресурсу, доступу к кредиту, доле рынка, и прочее, и прочее, и прочее, пока чувствуете себя хорошо и даже захватываете доли рынка, которые теряют разоряющиеся более мелкие конкуренты. Но, все-таки, некоторое беспокойство вас гложет.
И тут вам попадает в руки аналитическая записка одного из ваших аналитиков. В которой он пишет, что то, что происходит – только часть глобального процесса, остановить который не в ваших силах, и который неминуемо приведет к вашему разорению лет через 5, если не сделать ряд серьезных структурных изменений. А именно: закрыть часть направлений бизнеса, в другие вложить серьезные деньги с целью перепрофилировать производство, пересмотреть кредитные схемы и так далее, и тому подобное.
Вы сами присмотрели этого аналитика (иначе его бумажки до вас бы никогда не дошли) и даже ему в чем-то верите, но тут перед вами встают серьезные проблемы. Во-первых, те направления бизнеса, которые он предлагает закрыть, курируются вашими старыми сотрудниками, некоторые из которых стали младшими партнерами, а один даже женился на вашей племяннице. Если вы вытащите вашего аналитика на совет директоров, то они его уничтожат, причем заявления о том, что человек, который не заработал в жизни ни одного миллиона (хотя это и не дело аналитика) не имеет права делать выводы о бизнесах, стоящих сотни миллионов – это самое мягкое, что его ждет. Скорее всего, его спросят, чем он ответит в случае своей ошибки, найдут его связи с конкурирующими структурами, да много еще чего. И пусть скажет спасибо, если на следующий день после этого заседания его не собьет машина или пьяный на улице не проломит ему голову бутылкой.
Теоретически, вы можете попытаться принять решение самостоятельно, но это значит объявить войну ВСЕМ. А это может дорого стоить, тем более, что вам тут же начнут звонить дружественные политики и чиновники, которые начнут объяснять, что ваши действия противоречат их официальной позиции и они просто вынуждены будут в ближайшее время начать вставлять вам палки в колеса, потому что у них консолидированная ответственность, а у вас аргументов никаких нет. И подставлять своего аналитика вы не можете – по описанным выше причинам.
Отметим, что если аналитик не полный идиот, то он вообще не будет писать такой текст, поскольку гарантий, что его прочтете только вы нет, а если он попадет в руки тем, чьи интересы затрагивает, то за его жизнь никто не даст и ломаного гроша, причем со стороны организаторов это будет совершенно безответственно. Кто же рискнет трогать мультимиллионера по такому пустяку, как смерть от несчастного случая какого-то мелкого аналитика? А если не хочется убивать, то можно, например обвинить этого аналитика в потерях фирмы. Да, он ни в чем не виноват, но суд в западных странах механизм специфический: у этого аналитика просто не хватит денег такой процесс выиграть и, скорее всего, нищий и затравленный он канет в небытие в каких-нибудь трущобах.
Ну, хорошо, а если вы министр, экономики, например? И вам кто-то что-то объяснил про кризис и вы все поняли? Или даже, паче чаяния, разобрались в вопросе самостоятельно? Тут свои проблемы. Во-первых, вы не один – вы член команды. И не можете дезавуировать позицию своей команды. Во-вторых, если вы чиновник, то мало напугать, нужно предъявить выход. А он требует, например, изменения финансовой политики, притом, что министр финансов – представитель другой группировки во власти? Тогда он даже не будет рассматривать ваши доводы по существу, а просто придет к премьеру или президенту и объяснит, что вы пытаетесь разрушить консенсус власти с одной единственной целью – получить под свой контроль все ключевые места, чтобы потом сместить Самого... Реакция будет естественная – вы довольно быстро лишитесь своего поста ничего не сделав конструктивного ... В-третьих, у вас есть личные обязательства перед отдельными бизнесменами, а необходимые изменения серьезно ударят по их интересам...
В политической элите ситуация еще более жесткая, там вообще никому от своего имени говорить не разрешено.
Остается только один вариант: дойти до Самого, кто бы он ни был. Но как это сделать? «Доступ к телу» жестко контролируется большой группой лиц (отметим, что для предыдущих случаев это тоже верно, но там все-таки есть небольшой шанс), которые тщательно следят, чтобы «неправильная» информация до «тела» не доходила. Если вы не входите в круг тех, кто имеет постоянный доступ, то шансов у вас нет никаких, если входите – не будете рисковать вылететь из него. Но даже если «тело» что-то там прочитает, шансов на реализацию у него нет, поскольку аппаратный и политический «вес» эксперта крайне низок, а «тело» может только поручить – после чего о проблеме можно забыть навсегда. И даже если оно поручит лично вам, министру или советнику – вы все равно натыкаетесь на те же самые ограничения.
Единственный шанс серьезных изменений – это если начнут меняться «правила игры» и в политической элите начнут появляться новые люди, изначально этим правилам приверженные. Но такое бывает только при очень серьезных кризисах, когда уже все поняли, что нужно что-то менять. До такого мы пока не дошли – так что реакции на все теории кризиса пока не будет. И быть не может. Нам остается только ждать и смотреть, как мы медленно сползаем в пропасть.О роли личности в истории
Поскольку «Бог Троицу любит», тексты о роли элит нужно закончить третьей частью, которую я хочу посвятить роли отдельно личности. В частности, ответить на ряд вопросов, например, имел ли Ельцин возможность сохранить социализм или назначить других олигархов? Почему Кеннеди убили, Никсона «отимпичили», а Рейган стал национальным героем? Разумеется, при этом речь идет о моем личном экспертном мнении, на абсолютную истину я ни в коем случае не претендую.
Для того, чтобы понять, как относится элита к личности, нужно вспомнить, что действующая, устоявшаяся модель управления, основанная на некоторой экономической системе, страшно консервативна. Уж коли она устоялась, то разные группы элиты занимают в ней разные места, одни более «хлебные», другие менее, но каждый играет свою роль. Ну, например, правила экономической игры в США и в мире сегодня определяет Уолл-стрит, то есть сообщество самых крупных банков страны, а самыми богатыми людьми являются представители других отраслей: Баффет и Гейтс. Но каждая элитная группа крайне жестко защищает свою «поляну», что коммерческую, что административную.
До тех пор, пока действующая экономическая модель обеспечивает достаточную прибыль всем участникам, они могут сколько угодно воевать друг с другом, и потому, что конкуренция – это основа жизнедеятельности, и потому, что локально происходят разные изменения, которые требуют принятия разных решений. Здесь руководителям страны или политической группировки или просто авторитетным людям нужно только следить за тем, чтобы участники не переходили границы – на большее у них полномочий нет. Ключевой момент наступает тогда, когда экономическая модель начинает давать серьезные сбои.
Вот здесь начинается активная работа всей элиты, которая пытается в рамках консенсуса найти какие-то решения. Еще раз повторю – именно в рамках консенсуса. Классический пример отказа от этого принципа – Россия начала 90-х, где элита еще не сформировалась и были возможны разные внесистемные действия, от попыток создать «удельные княжества» до вывода межэлитных конфликтов на уровень всего общества (вещь для элиты категорически недопустимая). Выводить шахтеров на перекрытие Транссиба слишком опасное дело, элита это довольно быстро поняла.
Тут есть два варианта. Первый – формальные руководители идут «за» этим процессом, второй – пытаются его «опередить». Кеннеди понимал, что «счастье» 50-х годов скоро закончится и пытался что-то придумать до того, как элита вообще осознала грядущий кризис (кроме того, его очень молодая «команда» все время нарушала устоявшиеся правила – просто от излишнего энтузиазма), Никсон – в ситуации, когда все уже поняли, что катастрофа настала, начал выходить из нее самостоятельно, не дожидаясь, когда его идеи и действия будут одобрены. А вот Рейган – этот как раз шел «за» ситуацией, просто его активность и умение подобрать исполнителей сделала разработанную совсем не им политику более эффективной.
В этом смысле, направление движения России в начале 90-х годов было предопределено: еще элита СССР приняла консенсусом решение, что ей любой ценой необходимо решить два вопроса: как передать по наследству свои привилегии и как избавиться от ответственности перед обществом. Эта задача и решалась Ельциным, который при этом, разумеется, говорил слова о «свободе» и «демократии». А вот кто при этом станет очень богатым, кто просто богатым, а кто – ничего не получит, это было, в общем, все равно (за исключением конкретных лиц). И тут у «Семьи» были все возможности, которыми она и воспользовалась по полной программе.
Тут нужно несколько слов сказать о «конспирологии». Тайные «вершители судеб» и «серые кардиналы» были всегда, но вот их роль всегда была достаточно ограничена. Никто не знал, почему Коржаков и Сосковец выбирали того или иного человека в олигархи, но как только они решили, что могут решать судьбы этих самых олигархов – их смели. Когда в США решили, что нужно на корню уничтожить в стране «левое» движение, то выдвинули двух человек, имена которых многих ввергали в ужас: сенатора Маккарти и руководителя ФРС Гувера – но как только задача была решена, их тут же убрали. Исключительно в рамках элитного консенсуса.
Грубо говоря, когда нужно решить конкретную задачу или разработать конкретный план – тут можно и создать «тайный» комитет или организацию, но вот когда дело доходит до изменений «правил игры» - тут такая организация должна согласовывать свои желания со всеми – или же устраивать революцию. Отметим, что Коржаков и Сосковец не единственные жертвы «элитного консенсуса» - точно так же «смели» двух совершенно вроде бы «своих» олигархов, Березовского и Гусинского. Ровно за то, что они считали, что могут сами устанавливать правила.
В какой же момент появляется возможность для лидера показать себя с лучшей стороны? Откуда берутся Сталины и Рузвельты, Наполеоны и Мао Цзедуны? А появляются они тоже в рамках элитного консенсуса, но – другого. На первом этапе кризиса элита ищет внутри себя человека, который был бы готов «разрулить» кризис в рамках сохранения правил игры. Нюансы – да, могут различаться, но правила пока незыблимы. В начале желающих взять на себя ответственность и «порулить» много, но по мере провалов и разочарований их становится все меньше. И вот здесь может либо появиться не совсем «свой» (но который уже продемонстрировал свою эффективность, как, например, Наполеон), или свой, но который потребует «мандат» на изменение правил. Как, например, Франклин Рузвельт. Масштабы этого мандата – вопрос, многие реформы Рузвельта были отменены в течение пары лет после того, как он их провел, но именно в этот момент появляется на исторической сцене человек, который станет либо новым героем, либо злодеем.
В заключение отметим еще раз: изменение правил игры возможно либо в рамках революции (которая есть демонстрация неспособности элиты к принятию решений), либо в рамках элитного мандата, но только после того, как элита консенсусом приняла решение, что выйти из кризиса без изменения правил невозможно. И специфика сегодняшней ситуации как раз в том, что мы, как эксперты, уже точно понимаем, что такое изменение правил неизбежно, а вот мировая элита к этому еще не готова. И по этой же причине пока не ясно, сможет ли она разобраться в проблеме вовремя, или дело дойдет до революции.источник - http://khazin.livejournal.com/80409.html
katehonДемонтаж "социального государства"
[цитата из http://khazin.livejournal.com/82283.html]
Замечательную ссылку мне тут дали на wоrldcrisis'е: worldcrisis.ru/crisis/780972. Ключевая фраза там в том, что элита «Западного» проекта приступила к демонтированию «социального государства», на создание которого им пришлось пойти под угрозой СССР. Я давно писал, что «среднего класса» в мире больше не будет, но я‑то имел в виду чисто экономические эффекты, а тут речь идет о политике! Людям снова предложат жить не просто бедно, а очень бедно. Другое дело, что те, кто все это затеял, думают только о том, что СССР больше нет, а о том, что все их собственное благоденствие покоится на совокупном спросе они пока не понимают — монетаристы эту часть экономики игнорируют. Так что организаторов этой вакханалии капитализма ждут большие разочарования!
Ну и в качестве эмоционального комментария: worldcrisis.ru/crisis/780967. Это не «Завтра», это — «Шпигель»![/цитата]
Томас Шульц, «Der spiegel, Германия»: По пути вниз
http://business‑gazeta.ru/article/28206/14/
Пока официальный Вашингтон выступает с заявлениями о возобновлении экономического роста, жизнь многих рядовых американцев превратилась в настоящую драму. Потеря работы, жилья стали обычным явлением в самых различных слоях общества. Эксперты предрекают исчезновение в стране большей части среднего класса и даже превращение самой могущественной страны в государство третьего мира. Картину нынешней американской действительности обрисовал респектабельный немецкий «Шпигель», который трудно заподозрить в антипатиях к Америке.
katehonБольшая американская дырка-2. Конец американской мечты? 3-я серия.
- 2 комментария
katehonБольшая американская дырка-2. Как они "лечились". 2-я серия.
katehonБольшая американская дырка-2. Как это было и что это было? 1-я cерия.
- 1 комментарий
katehonВеликая Отечественная информационная Война
- 2 комментария
katehonВ Новосибирске "Верхи не могут, низы не хотят"!
29 апреля (!!!СЕГОДНЯ!!!) в 17–00 возле Администрации Новосибирской области митинг против отвратительной работы исполнительной власти.
Радуйтесь, если вы не дольщик, и не переживайте — есть еще сотня возможностей ограбить или кинуть вас ...
«Невидимая рука рынка» в помощь.
. Все мы, хотели жить и работать в Новосибирске. Хотели работать на благо нашего города, растить детей и иметь нормальные условия жизни.. За прошедший год мы увидели, как кризис 2008 года менее чем за год превратился в разруху. Кризис всё спишет решили большие чиновники и перестали делать вообще что бы то ни было. Всего за одну зиму город остался без дорог, и ремонтировать их в этом году уже не будут. Фактически сорвана программа по расселению ветхого и аварийного жилья. На наших глазах все бурное развитие города превратилось в ничто. Встали стройки, И десятки тысяч людей, еще недавно думавших о том, что поставить в своей новой квартиры остались без надежды её получить.. Оказалось, что кто‑то решил не только на нас заработать, но и просто обмануть. Не осталось безучастным и местная власть. Теперь они разводят руками, мол, мы тут не причем.. Неправда.. Они как зарабатывали на нас, так и продолжают зарабатывать.. Только делают это еще более цинично, понимая, что нам все равно не куда деться.. Мы понимаем, что в сложившихся условиях большинство домов, в которых мы купили квартиры, построены не будут, именно поэтому, мы хотим все это изменить.. Если ты готов бороться за свои права, как инвестор, дольщик и как просто неравнодушный человек.. Приди и поддержи нас. . 29 апреля в 17.00 возле Администрации Новосибирской области.
- 36 комментариев
katehonЭпический FAIL Утомлённых солнцем 2
- 133 комментария
katehonБорьба с «сырьевым проклятьем»
Очень дельная статья от начала и до конца
Модернизация, индустриализация или просто очередная пертурбация?Сегодня крайне модно стало говорить и писать о модернизации, о том, что она назрела и какие она открывает перспективы перед российской экономикой. При этом обсуждается исключительно сценарий развития высокотехнологичного сектора как сферы производства продукции наиболее высокой степени передела. Однако недостаточно построить в чистом поле завод по производству микросхем или организовать финансовый центр на собственной территории. Любые изменения должны быть подкреплены реальным экономическим движением в данном направлении. А есть ли в России такие движущие факторы? Действительно ли назрела именно та модернизация, которую так хочется увидеть чиновникам?
Для начала постараемся ответить на извечный вопрос: что такое «сырьевое проклятье» и существует ли оно вообще? Ведь именно под знаменем борьбы с «сырьевым проклятьем» нашей экономики ведутся разговоры о решительной и мощной модернизации, развитии нанотехнологий, телекоммуникаций и т.д.
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Где деньги, Зин?
Итак, сегодня уже каждый школьник знает, что деньги в российскую экономику поступают по нескольким каналам, которые объединены одним: это продажа на экспорт углеводородного и иного сырья, добываемого из недр нашей Великой и Могучей Родины.
И тут, в принципе, спорить бессмысленно — так и есть. Вопрос в другом. Понятно, как зарабатывают нефтяные компании, «Газпром», металлурги, угольщики, транспортные компании, имеющие трубопроводы, железнодорожные вагоны и порты с баржами и сухогрузами. А как зарабатывает вся остальная экономика — сектор торговли, услуг, обрабатывающая промышленность, электроэнергетика?
Для ответа на этот вопрос необходимо понимать, что существует система перераспределения произведенных в экономике благ. В настоящее время для моделирования экономических процессов повсеместно используется СНС (система национальных счетов). Система национальных счетов — это балансовый метод комплексной взаимосвязанной характеристики экономических процессов и их результатов на основе системы макроэкономических показателей, объединенных в таблицы. Она описывает наиболее важные аспекты экономического развития (производство, распределение, перераспределение и использование конечного продукта и национального дохода, формирование национального богатства). Стандартная система национальных счетов была разработана статистической комиссией ООН в 1953 году. Национальные счета используются более чем в 150 странах мира, в том числе в России с 1988 года ВВП определяется по методике ООН. Таким образом, данный метод применяется и отечественными государственными макроэкономистами из Росстата и МЭР. При этом лежащая в основе данной системы модель не дает четкого понимания относительно экономической реальности сырьевой страны: она является инструментом унификации и сглаживания любых структурных различий в экономиках различных стран. В итоге получается довольно безликая однопродуктовая модель (рис. 1). Согласно данной методологии моделирования все продукты и услуги, произведенные в экономике страны, специальным образом агрегируются и приводятся к некоему единому эквиваленту, что позволяет сделать показатели всех отраслей более-менее сопоставимыми. На деле же происходит полное обезличивание всех качественных экономических процессов в угоду удобства расчета количественных показателей. А ведь для того чтобы вносить изменения в структуру экономики (назвать этот процесс можно как угодно: индустриализация, модернизация и т.д.), необходимо учитывать саму эту структуру.
Вообще на основе данной теории формируются межотраслевые балансы (МОБ) или таблицы «затраты-выпуск», которые отчасти могут компенсировать отсутствие информации о качественных взаимосвязях в экономике. Но в настоящее время в России практически не осталось людей, способных составить МОБ, а уж провести их грамотный анализ могут и вовсе единицы. В большинстве же случаев данная модель представляет для аналитиков и экономистов «черный ящик», в который необходимо загрузить определенные входные параметры и получить некий результат на выходе: индексы, показатели ВВП и прочее. В итоге теряется сама возможность четко определить суть происходящих в экономике процессов: анализ становится поверхностным и базируется только на количественных показателях. В классической теории макроэкономического анализа для устранения этого «брака» за последние 40—50 лет было придумано большое количество компенсирующих эти недостатки методов. В частности, многие экономисты пытались объяснить те или иные изменения за счет поиска корреляции между отдельными показателями. А вот полностью объяснить значение этих показателей уже не могли, поскольку отсутствовала (да и сейчас отсутствует) формализованная база для анализа сути экономических процессов и их качественных изменений.
А теперь позвольте спросить: как на основании данных такого поверхностного анализа можно принять решение о необходимости развития каких-то секторов экономики? Ведь при таком подходе даже невозможно выявить существующие потребности экономики, провести полноценный SWOT-анализ национальной экономики и т.д. А без этого, как известно, даже не стоит приступать к разработке стратегических планов ее развития.
Как уже отмечалось выше, отечественная экономика является сырьевой. Этот факт невозможно оспаривать: он очевиден. Но в этом отношении российская экономика не является уникальной — в мире есть примеры сырьевых государств: Австралия, Туркмения, Казахстан, Канада…
В различных выступлениях российских официальных лиц относительно трактовки нынешнего экономического кризиса и его последствий для отечественной экономики неизменно звучат тезисы о том, что наша экономика так сильно провалилась из-за привязки к ценам на нефть и другие товары сырьевого экспорта: внешние шоки, отток капитала и т.п. А теперь давайте посмотрим: все остальные из перечисленных сырьевых стран, экономики которых работают по тем же принципам (об этом чуть позже), что и наша, тоже попали в рецессию, но она не была столь внушительной. А ведь тот же Казахстан не является мировым индустриальным или высокотехнологичным лидером, не производит компьютеры и оргтехнику и уж тем более не экспортирует их. То есть получается, что никакого «сырьевого проклятья» не существует, а дело в чем-то другом?
Все не так однозначно, но сам факт наличия такого диссонанса заставляет задуматься: в чем реальные причины такой уязвимости российской экономики?
Модель просачивания: принципы и особенности
Для того чтобы проанализировать причины изменений в ходе того или иного экономического процесса, необходимо для начала постараться его описать, учтя, по возможности, ключевые факторы, формирующие его индивидуальность и особенности.
Мы в компании «Неокон» давно занимаемся разработкой модели мировой и национальных экономик для того, чтобы эти модели учитывали структурные различия экономик разных стран. Эмпирические наблюдения — это, конечно, хорошо, но не ими едиными живет экономика, и тем более не на них строится стратегическое управление экономическими процессами.
Так как же функционирует сырьевая, а следовательно, и российская экономика? Для описания процессов в такой экономике нами была разработана модель, названная «модель просачивания». Мы уже вкратце описывали эту модель на страницах журнала «Однако», но сейчас стоит раскрыть некоторые ее специфические особенности.
Итак, модель просачивания существует по следующим принципам:
1. Все отрасли в промышленности сырьевой страны априори разделены на два ключевых сектора: первый из них ориентирован на экспорт сырья за пределы страны и обеспечивает приток в экономику дополнительной ликвидности, второй ориентирован на внутренний рынок и обеспечивает мультипликацию привлеченных извне средств.
2. Ключевой проблемой для экономики просачивания является сбалансированность системы перераспределения ликвидности между секторами экономики: необходимо, чтобы структура экономики обеспечивала поступление полученных от экспорта средств по каналам просачивания (с помощью рыночных механизмов, фискальной и банковской системы) во все отрасли.
Сырьевая экономика не является однородной, а состоит из двух относительно независимо функционирующих секторов: экспортного и производящего продукцию для внутреннего рынка. Иногда в целях более детального анализа выделяется третий сектор — сектор естественных монополий с государственным регулированием цен. В докризисный период взаимодействие двух секторов осуществлялось по модели «просачивания» — постоянно растущий поток экспортных доходов распространялся на всю экономику.
Просачивание осуществлялось по нескольким каналам: инвестиции и доходы работников экспортных отраслей; инвестиции отраслей естественных монополий (и отчасти доходы их работников); расходы бюджетной системы; рост пассивов и, соответственно, активов банковской системы (рис. 2). При этом в России в 1999—2002 годах сектор, ориентированный на внутренний рынок, получил первоначальный импульс самостоятельного развития вследствие девальвации рубля. Девальвация позволила также резко повысить рублевые доходы экспортных отраслей и обусловила изначально высокие масштабы просачивания.
После того как выросли масштабы просачивания, в секторе, ориентированном на внутренний рынок, начали образовываться финансовые пузыри — в первую очередь за счет роста цен на залоговые активы и возможности привлечения под них все большего объема кредитных ресурсов (рис. 3), из которых необходимо отметить три: девелопмент, потребительское кредитование и ретейл. С появлением этих пузырей процесс развития получил еще один мощный источник подпитки — иностранные кредиты, и схема экономики просачивания обрела законченный вид (рис. 4).
Тут, возможно, стоит сделать небольшую оговорку: формирование финансовых пузырей не является для современной капиталистической модели чем-то экстраординарным — это и есть механизм экономического роста, поэтому их появление неизбежно. Бороться с этим бессмысленно, однако за счет обеспечения сбалансированности перераспределения ресурсов можно добиться относительной устойчивости экономики в целом, то есть снижения уровня ее зависимости от этих пузырей.
Кризис: крах модели просачивания
Прекращение поступления иностранных кредитов весной — летом 2008 года привело к сжатию финансовых пузырей, а резкое падение цен на товары традиционного экспорта разрушило механизм функционирования модели просачивания. При этом начавшийся некоторое время спустя процесс восстановления экспортных цен не оказал заметного влияния на общее состояние экономики, поскольку традиционные каналы просачивания оказались неработоспособными.Сократилась инвестиционная активность экспортных отраслей и отраслей естественных монополий. Доходы работников в этих отраслях если и не сократились, то уж по крайней мере перестали расти докризисными темпами. Начавшие расти поступления от экспортных отраслей не смогли компенсировать падение доходов бюджета от сжатия сектора, производящего продукцию на внутренний рынок. За счет использования резервных фондов удалось сохранить расходы бюджетной системы на докризисном уровне, но и только.
Банковская система оказалась парализованной вследствие роста «плохих долгов», возникших в ходе сдувания финансовых пузырей. Связь между двумя секторами российской экономики оказалась разорванной. Антикризисные меры правительства не способствовали ее восстановлению. Впрочем, такой задачи и не ставилось: антикризисные меры не носили системного характера и были направлены на поддержание каждого из попавших в кризис секторов по отдельности.
«Ну и что? — скажет осведомленный читатель. — В других сырьевых странах происходили те же процессы, но они падали не так стремительно и глубоко, как мы». И тут мы возвращаемся к вопросу, который задали выше: что служит фактором сдерживания падения в других странах и почему он не работает в российской экономике? Попробуем ответить на этот вопрос.
Теперь становится очевидным, что единственный канал просачивания, который практически не может регулироваться прямым государственным вмешательством, — это свободный рынок. И в первую очередь это рынок труда и доходы населения в различных отраслях и секторах экономики. Так что ответ довольно прост: этот канал в российской экономике развит значительно хуже, чем в Канаде, Австралии и даже Казахстане.
В чем причина?
Тут стоит обратиться к истории формирования современной российской экономики.
Структурные дисбалансы
В середине XX века в советской экономике была сформирована мощная индустриальная база, которая обеспечивала внутренний рынок всем необходимым: было развито собственное производство как конечной продукции, так и средств производства. Советская экономика была в высшей степени диверсифицирована и самодостаточна (мы сейчас не говорим о качестве производимой продукции и методах регулирования). Позднее система стала постепенно специализироваться на сырьевом секторе, приобретая современный нам вид. При этом фактическая смена модели развития происходила при попытке сохранения всех «непрофильных» отраслей. В итоге в экономике появился целый класс отраслей народного хозяйства, не отвечавший потребностям новой модели. Их существование привело к формированию серьезных структурных дисбалансов: «непрофильные» отрасли становились все более убыточными, а приток ликвидности в доходные сектора с последующим ее перераспределением в пользу убыточных с каждым годом становился все более недостаточным. По этому поводу уже много было написано и сказано, но суть все же одна: существовавшая система перераспределения не справлялась с задачей обеспечения сбалансированного развития экономики. Фактически с развалом СССР рухнула прежняя система межотраслевого перераспределения. Но сами дисбалансы сохранились и в ходе формирования в российской экономике модели просачивания. Стало понятно, что попытка «приставить к каждому рублю по милиционеру» — утопия, и для функционирования модели просачивания необходимо усиление роли свободного внутреннего рынка. Вот только как простимулировать развитие этого самого рынка в рамках предлагаемых унифицированных мировых инструментов, не очень понятно.В начале текущего кризиса многие пытались сравнивать его с ситуацией 1998 года. При этом утверждалось, что даже в случае резкой девальвации рубля относительно ведущих мировых валют не удастся добиться эффекта, который наблюдался в 1999—2002 гг. В качестве объяснения приводилось рассуждение о том, что тогда в экономике еще сохранялось обширное «советское наследие» в промышленности, которое и заработало за счет искусственного повышения его конкурентоспособности, а сейчас его (этого наследия) практически не осталось: к началу нынешнего кризиса сохранились только те предприятия, которые так или иначе прошли процедуру модернизации. Однако за этим утверждением на самом деле кроется нечто большее: а по какому принципу у нас происходило выбытие предприятий и целых отраслей из экономического оборота? Все довольно просто: с появлением рыночных механизмов в перераспределении до многих отраслей просто перестала доходить ликвидность, необходимая для их функционирования. То есть постепенно стали исчезать наименее конкурентоспособные в условиях нынешней модели экономического роста предприятия. Иными словами, постепенно происходил процесс «очистки» экономики от «непрофильных активов». Но стала возникать другая проблема: в этих секторах экономики было занято огромное количество людей. Поэтому процесс рыночной адаптации экономической модели пришлось тормозить. И эту функцию стало выполнять государство с помощью бюджетной системы, поддерживая неэффективные предприятия. То есть государство всеми силами стало бороться с нормальным процессом экономической эволюции ради сохранения социальной стабильности. Но полностью остановить этот процесс даже государство не смогло, поэтому дисбалансы постепенно усиливались. До 2008 года за счет стремительного роста притока ликвидности удавалось маскировать эти дисбалансы. Однако снижение уровня поступлений выявило наличие этих дисбалансов. Обострились проблемы тех же моногородов (а вы думали, они на ровном месте появились?). Проще говоря, кризис продемонстрировал, что российская экономика не только не является однородной, но и внутренний сектор не соответствует потребностям экспортеров: он производит либо то, что экспортерам не нужно вовсе, либо производит в недостаточном количестве или недостаточно высокого качества продукцию, которую экспортеры могут потреблять.
Именно из-за этого в последние десять лет настолько сильно возрос импорт оборудования и товаров народного потребления. А кризис лишь продемонстрировал, что внутренний мультипликатор не работает или работает крайне неэффективно.
Что мы имеем на выходе? Структура российской экономики пока не соответствует даже сегодняшним реалиям. Так какой смысл браться за реализацию новых проектов, если даже текущие еще не завершены и нет четкого представления о том, что с ними делать? Итог таких начинаний понятен заранее: их экономическая эффективность будет постоянно стремиться к нулю.
Что же делать?
Извечный российский вопрос: «Кто виноват и что делать?». С первой частью вроде разобрались. А что сделать, чтобы экономика заработала наконец?Нам довольно часто приходится отвечать на этот вопрос в процессе выработки стратегий развития для наших корпоративных клиентов, а также городов и территорий (к сожалению, в основном не российских — у нас в стране все слишком сильно поглощены решением текущих вопросов, и думать о завтрашнем дне считается непозволительной роскошью).
Так вот: для начала надо прекратить суетиться и принимать огромное количество бессмысленных решений, зачастую противоречащих друг другу.
Первый шаг на пути развития — это формирование внутренней инфраструктуры, способной создавать и усваивать новое в рамках намеченной стратегии. Но прежде необходимо сделать так называемый нулевой шаг: надо провести диагностику существующей системы принятия и исполнения решений, оценить адекватность текущей системы управления, учета, отчетности и контроля выбранной модели развития. Затем необходимо оценить сбалансированность этой системы на предмет обеспеченности всех ее уровней необходимым объемом ресурсов.
Главным ресурсом и двигателем развития экономики государства является распределение трудовых ресурсов в соответствии с потребностями основных отраслей. Для российской экономики профильными отраслями являются сырьевые отрасли. Но они в достаточно высокой степени обеспечены трудовыми ресурсами. Более того: большинство населения при опросах общественного мнения заявляет о том, что пределом мечтания для него является работа в сырьевых компаниях. Но сектор этот не резиновый и не может создать внутри себя достаточного количества рабочих мест. Да это и не нужно — необходимо проанализировать способность данного сектора экономики к генерации рабочих мест в других отраслях. Тут опять же ничего нового нет: необходимо оценить потенциал работоспособности мультипликатора Кейнса. То есть, условно говоря, сколько необходимо создать рабочих мест в отраслях, обслуживающих сырьевой сектор, чтобы за счет внутреннего производства максимально удовлетворить его потребность в ресурсах. Но для этого необходимо, чтобы уровень доходов в других отраслях был таким, чтобы он обеспечивал их конкурентоспособность с сырьевым сектором с точки зрения трудоустройства. А сделать это можно только за счет повышения роли рыночных факторов в процессе перераспределения.
Как повысить роль рыночных факторов, тоже понятно: необходимо, чтобы бюджетная система выполняла не только фискальные функции и механическое перераспределение ресурсов, а оказывала стимулирующее воздействие на развитие рыночных процессов. Пока что вся бюджетная политика направлена в прямо противоположную сторону — на расширение своей роли в перераспределении ликвидности в экономике. Отчасти этому способствует рост налоговой нагрузки на бизнес, прирост тарифов естественных монополий и т.д. При этом большая часть бюджетных доходов расходуется на поддержание неэффективных отраслей и целых регионов «на плаву», в то время как акцент должен быть смещен на то, чтобы создавать в первую очередь промышленные производства, способные удовлетворить спрос сырьевого сектора.
Многие могут сказать, что в таком случае неэффективные предприятия будут закрываться, а на улице окажется большое число безработных. Для начала надо честно признать: люди, работающие на этих предприятиях уже де-факто безработные, поскольку коэффициент полезности их труда для экономики близок к нулю. Опять же для предупреждения столь мощных социальных потрясений в стране должен существовать единый рынок труда, способный обеспечивать мобильность трудовых ресурсов и адекватное их распределение как по отраслевому, так и по территориальному признаку. Под реализацию общей концепции должна развиваться и система образования: единый рынок труда должен формировать потребность в кадрах, а система образования удовлетворять именно эту потребность. Фактически предприятия и организации должны иметь возможность формирования заказа определенных кадров, а система образования — выступать исполнителем этого заказа.
Нас могут обвинить в том, что мы ностальгируем по советской системе распределения выпускников учебных заведений. Но ведь этот инструмент позволяет обеспечить сбалансированность рынка труда. В противном случае мы так и будем иметь армию бесполезных юристов и экономистов, не создающих особой ценности своим трудом. Кстати, в том же Казахстане эта система работает и имеет вполне себе рыночный вид: в случае принятия очередной программы развития той или иной отрасли первое, что адаптируется под развитие, — это государственный заказ на подготовку профессиональных кадров, а затем рынок сам формирует дополнительный заказ. В итоге, декларируя те же принципы государственной политики, Казахстан добивается куда более впечатляющих результатов, чем Россия, где до сих пор не удалось реализовать ни одной из намеченных программ развития. А ведь не мешал никто: просто нет качественной социальной инфраструктуры. И это один из наиболее важных вопросов дальнейшего развития российской экономики.
Достижение адекватностиРезюмируя, можно сказать, что мы двумя руками голосуем за инициативы по реформированию именно структуры российской экономики, но в то же время выступаем за осознанный и взвешенный подход к решению данной задачи. Конечно, хочется, чтобы «мы были не хуже» других в мире, но все же необходимо трезво оценивать собственные возможности. Не доросла еще российская экономика до высоких технологий. Для начала надо научиться хотя бы нормально добывать нефть, газ и металлы, грамотно администрировать экономику. А вот когда этот результат будет достигнут, станет понятно, чего экономике еще не хватает: вполне возможно, что это будут собственные компьютеры и качественный софт. Только после того как экономика станет понятной, управляемой, прозрачной и более-менее сбалансированной, она сможет выступать механизмом обеспечения функционирования финансового центра (может, регионального, а может, и мирового).
В то же время методы реформирования должны тоже быть адекватными: они должны обеспечивать эволюционный процесс развития, а не революционный, поскольку последний в любом случае создает просто новые дисбалансы и повышает риски провала любых реформ. А обеспечить эволюцию на уровне государства сегодня можно только за счет развития социальных технологий, причем собственных, а не просто скопированных у других стран. Процесс этот, конечно, длительный и не сулит сиюминутных политических выгод и эффектных заявлений, но тут уж надо определиться, что важнее для государства.
Автор: Олег ГРИГОРЬЕВ, Михаил ХАЗИН, компания экспертного консультирования «Неокон»
источник - http://odnakoj.ru/magazine/yekonomika/borqba_ssxrqevxm_proklyatqem/
katehonСоциология геополитических процессов
- 1 комментарий
katehon«Догоняющее развитие» — прагматичная идея или ловушка?
CORBIS/FOTOSA В итоге за 20 лет произошла и трансформация взгляда на ускользающий мираж — возможно, на руинах СССР кто-то и верил, что новую Россию примут в клуб развитых стран, а теперь трендом у здравомыслящих либералов стала идея снижения притязаний и догоняющей модернизации. Прошли, мол, времена индустриальных побед и полетов Гагарина. Надо перенимать технологии, экономические модели, прагматично дружить с соседями, которых все равно никогда уже не догнать, и в результате хорошего поведения получить право остаться непритязательным провинциальным соседом, так сказать, второго эшелона.
Но сам вопрос догоняющего развития и влияния чужих экономических рецептов на его результаты не так прост. На данный момент внятной теории, объясняющей, почему у одних стран «получилось», у других «получилось стать похожими на первых», а у третьих не получается вообще ничего, у экономистов не существует.
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...ИХ НЕ ДОГОНЯТ
.jpg)
В течение XX века самые разные страны опробовали на себе вроде бы наиболее успешную неоклассическую модель (или ее элементы), базирующуюся на постулате рационально-эгоистического экономического поведения, механизмах частной собственности, свободной конкуренции и максимизации прибыли. Затем они вполне вроде бы интегрировались в мировую глобализированную систему разделения труда. Но результат получался у всех разный, а в целом хотя бы в какой-то степени приблизиться к уровню развитых западных стран удалось лишь «восточноазиатским тиграм», остальные с переменным успехом отстают — вопрос лишь в том, сильно или катастрофически (график 1). Начиная с 70-х годов динамика роста ВВП у немалого числа развивающихся стран вообще отрицательная — то есть они не только не догоняют, а все больше отстают.В результате у целого ряда экономистов появился закономерный вопрос: может быть, на экономическое развитие влияют не только абстрактные законы функционирования капиталистических рынков? И вообще, можно ли исходя только из этих законов рассматривать реальные, динамически развивающиеся во времени экономические системы?
«Неоклассическая теория по своей сути — неподходящий инструмент для анализа и разработки стратегий экономического развития. Она изучает функционирование рынков, а не их развитие. Можно ли разработать экономическую стратегию, не понимая, как развивается экономика? Сами методы, которыми пользовались ученые-неоклассики, задавали предмет исследования и препятствовали такому развитию. Эта теория уже в своей изначальной форме, математически строгой и элегантной, моделировала статичный мир, свободный от трения. Когда она обращалась к экономической истории или проблемам развития, в центре ее внимания всегда оказывались либо научно-технический прогресс, либо — позднее — инвестиции в человеческий капитал. При этом никто не принимал во внимание существование институтов, которые, задавая систему стимулов, определяют тем самым объем вложений, направляемых обществом в обе эти сферы», – говорил в своей нобелевской речи в 1993 году экономист Дуглас Норт. Идея о том, что рынок все расставит по местам в любой точке земного шара, не подтверждается историей: если бы существовали универсальные правила, простое следование которым позволило бы быстро повысить экономическое благополучие, ими бы все давно воспользовались. Однако, по мнению Норта, как раз наоборот — как именно рука рынка будет себя вести и появится ли вообще, зависит от институтов конкретного общества, всей совокупности формальных и неформальных правил поведения, ментальных моделей.
Решающее влияние неформальных структур общества на экономику отмечал и другой известный экономист — Эрнандо де Сото. Изучив экономики стран третьего мира, он пришел к выводу, что главный «тормоз» для их развития сегодня — правовая необеспеченность частной собственности и предпринимательства. То есть де-факто у жителей этих стран, даже из самых бедных слоев, есть материальные активы, но эта собственность юридически не оформлена надлежащим образом и потому не может служить залогом при проведении рыночных операций и использоваться в качестве капитала. Де Сото писал, что совокупная стоимость недвижимости, используемой бедняками стран третьего мира и бывшего соцлагеря и не являющейся их легальной собственностью, составляет не менее 9,3 трлн долларов. А в некоторых странах (Перу, Филиппины, Гаити и др.) стоимость нелегальных жилищ бедняков многократно (от 9 до 158 раз) превосходит активы правительств этих стран или размеры всех прямых иностранных инвестиций.Мысль о том, что всех к светлому будущему приведет именно приватизация и предельно защищенная законом частная собственность, многими разделяется и у нас в России. Идея в том, что развитые страны этот этап уже прошли несколько веков назад, мы же находимся в стадии становления. Но вот в активно развивающемся Китае, например, коллективная и государственная собственность более распространена, нежели частная. Налицо и другое противоречие: в этих странах никто не придумывал специальные «правильные правила», напротив, постепенно институционализировались, выкристаллизовывались практики и формы социального и экономического поведения, характерные для этих обществ. А сегодня всем остальным предлагается поступить совершенно противоположным образом – «навесить» на себя чужую сетку правил, чтобы добиться успеха.
Вот и Дуглас Норт писал, что формальные правила, заимствованные из другой экономики, функционируют совершенно иначе, чем в исходных условиях: «Это, в частности, означает, что перенос формальных политических и экономических правил, свойственных процветающим рыночным экономикам Запада, в страны третьего мира и Восточной Европы не обеспечивает оживления экономики в этих странах. Приватизация не является панацеей от экономической отсталости». Да и как таковой «экономический рост» в современном понимании — явление, которое наблюдается лишь около 250 лет, причем главным образом в Западной Европе и колониальных в прошлом территориях Британии. В самой Западной Европе какого-то общего для всех экономического прогресса тоже нет — если Англия и Голландия неуклонно преуспевали в этот период, то Испания и Португалия, наоборот, все больше сдавали свои позиции.
В России не первый год существует установка, что во всем виновата отсталая ментальность — надо сменить старое мышление на новое, современное, дополнить это списанным под копирку с «правильных стран» законодательством и системой собственности, и все заработает. А вот упомянутый нобелевский лауреат пришел к совершенно другому выводу: не существует никаких гарантий, что эволюция институтов и даже мировоззренческих систем приводит в государстве со временем к экономическому росту.
ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ФЕОДАЛИЗМ.jpg)
С точки зрения недавно выступавшего с лекцией в Москве норвежского экономиста и консультанта ООН Эрика Райнерта, навязывание «с целью догоняющего развития» большинству стран свободы торговли и специализации на сравнительных преимуществах приводит к совершенно обратному результату для их населения. Поскольку конкурировать на поле инновационных технологий с передовыми странами и корпорациями местным предпринимателям не по силам — на это часто нет ни исходных ресурсов, ни банального запаса времени, то страны в итоге делают выбор в пользу своих изначальных конкурентных преимуществ. А это в большинстве случаев природные ресурсы и дешевая рабочая сила. Первые к тому же исчерпаемы, и их добыча и использование со временем становятся все более дорогостоящими. Райнерт убежден, что исходные «преимущества» сопряжены с мальтузианской динамикой и понижающейся отдачей: вместо развития получаются деиндустриализация (отмирание неконкурентных отраслей собственного производства), деагрикультурализация (отмирание собственного сельского хозяйства) и в итоге депопуляция — все более-менее образованные и перспективные граждане эмигрируют работать в другие страны. Примеры этому — страны Восточной Европы после распада СССР, страны СНГ (Молдавия, Таджикистан и т. д.), Мексика и страны Карибского бассейна. В итоге богатые страны богатеют, но подавляющее большинство стран вовсе их не догоняет.Если посмотреть на приведенные Райнертом данные по Перу (график 2), то видно, что как только страна «влилась» в мировой рынок, зарплаты как «синих воротничков», так и «белых» пошли вниз. Во имя специализации на внешних рынках в такой ситуации страна правильно делает ставку на наиболее конкурентные там продукты, но гражданам-то от этого жить лучше не становится, «примитивизация» экономики касается и снижения не только их доходов, но и самого статуса. Поясняя этот пример для российской аудитории, ученый отметил: «Чтобы представить себе догоняющее развитие по подобному сценарию, спросите себя: что лучше: быть плохим адвокатом в Москве или хорошей русской посудомойкой в Париже? С точки зрения свободноконкурентной системы мировой торговли экономически правильным вполне может оказаться второе».
Но и трансформация структуры ВВП тоже нерадостна (график 3) – доля реальных зарплат все более снижается, тогда как доля прибылей неизменно растет. Райнерт называет это постиндустриальным феодализмом. При этом он убежден, что этот новый феодализм коснулся сегодня уже и самих развитых стран — в Латинской Америке снижение уровня зарплат началось в 70-е, деиндустриализация «второго мира» после распада СССР в 90-е годы затронула страны бывшего соцлагеря, но и в самих США реальный уровень зарплат и доходов домохозяйств вовсе не растет, а в период нынешнего кризиса проблемы коснулись и жителей благополучной Западной Европы.
СПУРТ ИЛИ БЕГ НА МЕСТЕ?.jpg)
Вторая половина XX века показала только один воспроизводимый пример качественного экономического скачка — это азиатские «драконы» и «тигры». Основоположником этой модели «прорыва в развитие» стала Япония, стартовавшая раньше всех (в 50-х годах XX века), затем по этой же дороге (с середины 60-х) прошли Южная Корея, Гонконг, Тайвань, Сингапур, за ними похожий путь проделал ряд стран АСЕАН (Малайзия, Таиланд, Индонезия, Филиппины), а с конца 70-х аналогичную модель успешно применяет Китай (график 4).Самыми общими характерными чертами данной модели являются ставка на дешевую, достаточно квалифицированную и дисциплинированную рабочую силу (на первом этапе), активная организационная и институциональная роль государства, агрессивный наступательный протекционизм, тщательно отобранные приоритетные направления прорыва.
Латиноамериканская модель, ориентирующаяся на внешние займы и приток иностранного капитала, высокий уровень социальной дифференциации и выкачивание сверхприбыли, а также либерализацию и методы монетарной и бюджетной политики, рекомендуемые МВФ, демонстрирует периодами весьма высокие, хотя и очень нестабильные темпы экономического роста (график 5) — подъемы здесь чередуются с острыми кризисами, а плоды развития достаются далеко не всем слоям общества.
Восточноевропейские экономики (бывшие социалистические страны), практически все следовавшие в своих реформах рецептам так называемого вашингтонского консенсуса, испытали в результате этого глубокое падение. Первый период модернизации (особенно для беднейших из них) был связан с индустриализацией по советскому образцу и специализацией в рамках СЭВ, второй период подъема — вторичная индустриализация — стал наблюдаться только после их приема в ЕС и связан с переносом производственных мощностей из более развитых западноевропейских стран (график 6).
Самое тяжелое впечатление остается от анализа экономической статистики большинства африканских стран, так как большую часть времени за последние 60 лет темпы роста ВВП в расчете на душу населения в них находились вблизи нуля, а то и вовсе глубоко в отрицательной области значений (график 7). Именно по этой причине эти государства иногда относят к так называемому четвертому миру, то есть к числу стран, не имеющих шансов на развитие. Оживление их роста в начале XXI века связано с высокой конъюнктурой и как следствие бурным подъемом цен на топливно-сырьевые товары.
Интерес представляет и ряд крупных стран Западной и Южной Азии. Они (например, Турция или Пакистан) демонстрируют довольно устойчивую динамику, характеризующуюся темпами роста вблизи общемировых средних значений, однако выраженную тенденцию к ускорению демонстрирует в последние два-три десятилетия только Индия (график 8).
Таким образом, «восточноазиатская модель» остается вне конкуренции по эффективности. От уровня неразвитых стран (например, на момент старта душевой ВВП Южной Кореи не отличался от беднейших африканских стран) этим экономикам удалось дойти до уровней, соотносимых с показателями Евросоюза (а в некоторых случаях и превышающих их). Существует множество объяснений прорыва Юго-Восточной Азии: и особенности менталитета в этом регионе, и конкретная историческая ситуация, и западные инвестиции. Опыт этих стран пытались перенимать многие. Даже на микроэкономическом уровне до сих пор выходит масса бизнес-литературы с названиями вроде «Дзен как путь успеха вашей компании», где подаются некие азиатские рецепты в виде микса восточной философии и бизнес-кейсов южнокорейских или тайваньских корпораций. Однако вряд ли они подойдут для стран с иными культурами.
МЕДВЕДЬ ТИГРУ НЕ ТОВАРИЩВ последние годы развитие России больше связывалось с руслом, в котором движутся страны БРИК. Бразилия, Индия, Китай и Россия — крупные и быстроразвивавшиеся рынки. В 2003 году аналитики Goldman Sachs предположили, что именно эти страны войдут в XXI веке в число главных мировых экономических игроков. Как писал в конце 2009 года американский экономист Нуриэль Рубини, прогноз оправдался на 75%, однако на роль России в «четверке» с конца прошлого года предлагают уже другие страны. Падение российского ВВП в кризисном 2009 году на 7,9% стало самым большим среди стран «большой восьмерки» и БРИК — в Бразилии падение составило 5%, а Китай и Индия показали рост ВВП (на 8,7% и 6,8%).
В 2005 году Goldman Sachs добавили к БРИК еще одиннадцать стран, потенциально способных на серьезный экономический рост: это Бангладеш, Вьетнам, Египет, Индонезия, Иран, Мексика, Нигерия, Пакистан, Турция, Филиппины и Южная Корея. И вот сейчас западные эксперты уже придумывают название для новой лидирующей группы быстрорастущих — BRICET (плюс Восточная Европа и Турция), BRICKETS (то же плюс Южная Корея) или BRIMC (плюс Мексика). Сам Нуриэль Рубини отдает предпочтение Индонезии как стране, способной заменить Россию в нынешней «четверке». Еще недавно военная диктатура, разрушительный азиатский кризис 1997 года, цунами 2004 года, рост радикальных исламских настроений, невысокий ВВП на душу населения — и все же экономические перспективы страны видятся экономистам вполне серьезными. К тому же, пока в России население сокращается, Индонезия стала четвертой в мире по численности населения страной с 230 миллионами граждан. «На целую Германию (80 млн человек) больше, чем Россия», — пишет Рубини.
Понятно, что в оценках России западными экспертами часто есть некоторая идеологическая предвзятость. Но вся эта история с «выпавшим Р» говорит о том, что вариант тихого догоняющего роста ничего не гарантирует — Россию и так никто особенно не зовет на «праздник жизни», а при малейших проблемах откровенно просят «на выход» — благо других желающих вокруг хватает.
ШАПКА ПО СЕНЬКЕ?В самой же России вопрос «догоним или не догоним» сегодня явно носит уже не экономический, а мировоззренческий характер. В этом смысле весьма показательной была, например, дискуссия после лекции профессора Райнерта — аудитория разделилась на два лагеря. Представители одного разными аргументами пытались доказать, что догнать никого уже не выйдет, и надо наконец отбросить свои «имперские фантазии», а вместо этого скромно пытаться перенять лучшие мировые практики в области технологий и бизнеса и закрепиться в роли «крепкого середняка», который хорошо умеет ориентироваться на лидеров и идет за ними на неком расстоянии. Представители противоположной точки зрения, напротив, утверждали, что шанс на рывок есть всегда, особенно у такой страны, как Россия, где и материальных, и человеческих ресурсов хватает, да и опыт истории страны показывает, что она явно способна на масштабные достижения.
Однако вряд ли стоит надеяться на какие-то невообразимые «нефтенанопрорывы» — перескочить в постиндустриальное будущее, минуя этап восстановления промышленности и инфраструктуры, не получится. Кроме того, успешная модернизация — это смена элит, чему они вряд ли будут рады. В данном случае последняя Олимпиада отлично показала, что никакие нефтяные деньги не сотворят чуда на ровном месте: там, где нет устойчивой системы, нет правил, потеряна преемственность, а главное — нет цели работать на результат, если он не приносит дохода прямо сегодня кругу «особо приближенных».
Как можно видеть на примерах многих стран, готовых рецептов экономического благополучия и уж тем более плана бросков с прицелом на лидерство нам никто не предложит, а если такие и есть, весьма спорной представляется их применимость в России. Удастся ли выработать свои? Ответ на этот вопрос, как кажется, лежит даже не столько в инструментальной сфере — то, что Россия относится к числу стран, которые потенциально могут очень и очень многое, доказывать не требуется, все уже доказано историей — сколько в области ценностей и смыслов. Если у нас и правда большинство граждан считает, что мы никого никогда не догоним, то так и будет — моральная капитуляция этому поспособствует ничуть не меньше, чем отстающая промышленность или недостаток научных достижений.
Автор: Маринэ ВОСКАНЯН, Андрей КОБЯКОВ
источник - http://odnakoj.ru/magazine/yekonomika/soberi_svoyu_modelq/
katehonНе поленитесь - прочитайте. Очень цельный анализ.
.
Данная публикация представляет собой расширенную авторскую версию доклада социолога Андрея Фурсова на круглом столе «Опричнина и опричная идея: мифы и историческая действительность» в Институте динамического консерватизма.
.- Скоро подует восточный ветер, Уотсон.
- Не думаю, Холм. Очень тепло.
- Эх, старик, Уотсон. В этом переменчивом
веке только вы не меняетесь. Да, скоро
поднимется такой восточный ветер,
какой ещё никогда не дул на Англию.
Холодный, колючий ветер, Уотсон, и,
может, многие из нас погибнут от его
ледяного дыхания. Но всё же он будет
ниспослан богом, и когда буря утихнет,
страна под солнечным небом станет чище,
лучше, сильнее.
.
А. Конан-Дойл. Его прощальный поклон
.
.
И от ветра с Востока пригнулись стога,
Жмётся к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направленье удара.
В. Высоцкий. Мы вращаем землю
Опричнина — ключевое событие русской истории последних пяти веков. Именно она заложила фундамент той уникальной формы власти — автосубъектной, — которая мутировала, слабела, возрождалась, менялась и почти при каждой серьёзной смене не только оставалась самою собой, но и приобретала всё более чистую, свободную от собственности и «классовых привесков» (В.В. Крылов) форму — la plus ca change, la plus c'est la meme chose («чем больше меняется, тем больше остается собой»).
Более того, опричнина стала не только фундаментом, но одновременно и эмбрионом этой власти, которой суждено было развиваться по схеме «преемственность через разрыв».
Наконец, опричнина подарила русской истории один из её главных (неглавных больше) принципов — опричный, который, отрицая княжебоярский принцип, оттолкнувшись от него, породил принцип самодержавный и таким образом оформил и, если угодно, замкнул триаду, придав обоим принципам самостоятельный характер и заставив их жить собственной жизнью. И в этой собственной жизни каждого принципа именно опричный связывает самодержавно-национальный («народный») и олигархический (княжебоярский) принципы и в известном смысле снимает (в гегелевском, диалектическом, смысле) противоречия между ними.Опричнина, как и её создатель Иван Грозный, — оболганное явление нашей истории, порой сознательно, порой от непонимания. Оболганное как большими мастерами науки и литературы (например, на первых страницах замечательного романа А.К.Толстого «Князь Серебряный» мы сталкиваемся с некими мерзавцами, коими оказываются опричники. Конечно же, среди опричников, как в любой «чрезвычайке», хватало «биологических подонков человечества» (И.Солоневич), но суть-то явления ускользнула от «второго Толстого». Как ускользнула она и от мелкой шантрапы от тех же науки и литературы, а теперь ещё и кино (достаточно вспомнить фильм «Царь»).
В докладе я хочу остановиться на нескольких вопросах:
1) опричнина как историческое явление, его корни — они столь же необычны, как сама опричнина;
2). фактическая сторона дела — очень кратко, основные вехи;
3) суть опричнины, её причины, последствия — кратко-, средне- и долгосрочные;
4) опричный принцип русской истории в противовес олигархическому и самодержавному, с одной стороны, и институциональному, с другой;
5) реализация опричного принципа в русской истории;
6) «грозненские» (Иван IV, Сталин) и «питерская» (Пётр I) версии опричнины;
7) нужна ли и возможна ли в России сегодня (или завтра) новая опричнина (неоопричнина) или, точнее, нужно ли и возможно ли возвращение опричного принципа в той или иной форме, и если да, то какова может быть цена.
А. Васнецов. «Оборона Москвы от хана Тохтамыша. XIV век».
.
В. Васнецов. «Царь Иван Грозный».
Н.Неврев. «Опричники»
.
И.Тихонов. "Опричник".
Древнерусская книжная миниатюра "Иван Грозный принимает послов из Сибири".
.
.
.
.
источник - http://www.dynacon.ru/content/articles/381/
- 3 комментария
katehonПособие по борьбе с либерализмом
- 4 комментария
katehonПреодоление экономики
Из двух основных экономических теорий догматический марксизм уже потерпел крах - на очереди сформировавшийся либералистский догмат.
Экономика как религия
Практически весь ХХ век проходил под знаменем непримиримой борьбы между двумя экономическими теориями - либерализмом и марксизмом. Определяя экономические отношения, они одновременно стали идеологиями разных мировоззрений и социальных срезов общества. Этим теориям стали соответствовать и разные типы управления обществом - «либеральная» («свободная») и «эгалитарная» («уравнительная») демократии.
При том, что обе теории предполагают последовательное и радикальное отрицание друг друга, обе оперируют одним и тем же понятийным и методологическим аппаратом и тождественными методами экономического анализа. Обе теории основываются на «экономоцентризме», ставя экономику на первое место в иерархии ценностей - высказывание В. Ратенау«экономика - это судьба» стало аксиомой ХХ века. Обе теории признают универсальность и однородность основных этапов экономической истории, приоритет хозяйственной логики перед всеми остальными факторами (национальными, культурными, религиозными, историческими, географическими и др. составляющими), определяющими сущность общества, стадию его развития и его идентичность.
Но при этом выводы они делают прямо противоположные. Объяснить этот парадокс можно столкновением сложившейся к XIX веку «традиционной элиты» и новой волны поднимающейся «контр-элиты» (В. Парето), среди которой преобладали пассионарии с гебраистскими корнями, в силу специфичных особенностей национальной философии пользовавшиеся материальной поддержкой соответствующей части «традиционной элиты».
Причиной популярности этих учений стали изначально принимаемый универсализм и совпадение с ожиданиями соответствующих социальных групп. Учения стали восприниматься как магистральные направления в экономической мысли, вытеснив на периферию иные модели. Западноевропейские разработчики успешно «продали свои теории» западноевропейским «заказчикам», но применять теории стали повсеместно.
Однако, как бы не были талантливы разработчики, их специфичный европоцентризм, определенное упрощенчество методологий и механицистское отношения к обществу свели все многообразие хозяйственной жизни различных человеческих обществ к единой упрощенной схеме с ограниченным набором критериев, не рассматривая зависимости от внешних факторов, природных, культурных и традиционных особенностей социумов.
Этим абсолютистским суждениям экономистов были подчинены философия, религия, сформулированы социальные мифы. Таким образом экономические теории сами превратились в религии. Но прошло время, уклады мирового сообщества изменились по сравнению с XIX веком - временем, когда сформировались обе теории, сами элиты и другие социальные группы, готовые их поддерживать.
Теперь обе теории уже можно называть «ортодоксией», которые последовательно и радикально отрицая другие мировоззрения, сами превратились в «незыблемые догмы». Сначала это привело к крушению догматического марксизма, за ним последовал и либералистский догмат.
Совершенно очевидно стал вопрос поиска новых формулировок и направлений в сети развития, не ограничиваясь догматическими рамками экономической ортодоксии.
Органичная экономика
Знаменитой триаде «Свобода, Равенство, Братство» («Liberte, Egalite, Fraternite») соответствуют три вида управления (А. деБенуа), два из которых - либеральное («Liberte») и эгалитарное («Egalite»), - мы упоминали выше. Остался один вид, альтернативный по отношению к предыдущим механицистким видам, но наиболее редкий и позитивный, незаслуженно забытый еще в 18 веке, - «братство» («Fraternite»), называемое еще «органичным» видом управления, которое должно стать выходом из идеологического и экономического тупика, показать новые ориентиры к ответственному, справедливому и нравственному общественному устройству. Какие же экономических принципов оно должно в себя включать?
Прежде всего, нужно критически пересмотреть догмы «незыблемых экономических аксиом», оторваться от их трагического монизма «только свободный рынок» или «только не рынок», но не на простом отрицании существующих положений, а на продолжении и расширении объективных традиций в экономической науке. Для этого нужно еще раз рассмотреть как базовые принципы самих «неорганических теорий», так и колоссальные по значимости открытия, наблюдения и выводы, которые были незаслуженно отодвинуты драматическим соревнованием двух ортодоксальных школ.
Попробуем разобрать чуть подробнее экономизм «ортодоксальных теорий», их отношение к социальной сфере, собственности, распределению прибыли и к сущности денег и рассмотреть предложения, которые были отвергнуты догматическими учениями. Но для начала рассмотрим сложившиеся социологические типы хозяйственной деятельности двух теорий.
Социологические типы хозяйственной деятельности
В либеральной ортодоксии можно выделить (В. Зомбарт) два социологических типа, воплощающихся в хозяйственной деятельности - тип торговца (посредника) и тип предпринимателя (созидателя, производителя, организатора). В основе либерального «экономизма» лежит абсолютизация подхода посредника и тенденция к усилению этого типа. Справедливость этого утверждения на сегодня подтверждается анализом распределения денежных потоков в мировой экономике, где на долю «суперпосредника» - финансового сектора - в общей прибыли приходится до 60% (при том, что еще в 50-е годы на финансовый сектор приходилось 10% от общей прибыли) [1].
В ортодоксии марксизма единственным легитимным актором экономики объявлено государство, при этом уравнительное отношение к многообразию общества отодвинуло «созидателя» на задний план, выдвинув на передний план пассивный социологический тип и породив заорганизованность системы.
Но и теоретические исследования, и практика показывают, что развитие капитализма постепенно приводит к отказу от «духа предпринимательства», принципа личной конкуренции, соревнования элит и усилению вмешательства государственного сектора в экономику, что ведет к перерождению капиталистической системы в госсоциализм. Таким образом, и либеральное общество мутирует в сторону социалистического уклада (по Й. Шумпетеру) но ведет его к этому не «пролетариат», а суперконцентрация капитала (откровенно пишет Ж. Аттали), приводящая к власти финэлиту. Это станет триумфом парамасонерских «суперпосредников».
Это нужно учесть в «органичной экономической теории», давая возможности социологическому «типу творца», но не «посредникам».
«Рост» vs «развитие». Подход к оценке результата
Ортодоксальные школы опираются на количественный «экономический рост» (увеличение производства и потребления одних и тех же товаров и услуг), когда следует его отличать «экономического развития» (появление нового, инноваций). Разница такова: «Поставьте в ряд столько почтовых карет, сколько пожелаете - железной дороги у Вас при этом не получится». (Й. Шумпетер). Концепция «экономического развития» (противопоставленная «экономическому росту») имеет большое значение, поскольку несет качественное измерение в экономическую модель и показывает значение инновационного потенциала, способного в определенных случаях компенсировать отсутствие значительного «экономического роста» или даже «ужасной рецессии».
Понятие «инновация» включает в себя: создание нового товара или его новых качеств; создание нового метода производства для данной области промышленности; открытие нового рынка, на котором данная отрасль промышленности не торговала; открытие нового источника факторов производства; создание новой организации отрасли, например, достижение монополии или ликвидация монопольной позиции.
Но нужно учитывать, что экономическое развитие не может происходить непрерывно просто потому, что новые идеи появляются не каждый день. Инновация, а с ней и экономическое развитие, носит прерывистый характер, создавая экономические циклы (Й. Шумпетер), сгладить которые можно ускорением цикла оборачиваемости денежных средств.
При этом, по большому счету, основываясь на принципе ограниченности невозобновляемых ресурсов и экологических последствиях индустриального развития, «экономический рост» (в отличие от «развития») в конечном итоге стоит рассматривать, как отрицательную характеристику, приводящую экосистему к необратимой деградации. «Мечта о бесконечном экономическом росте рано или поздно обернется кошмаром» (Н. Жоржеску-Реген).
Современная экономика основывается на конечном потребителе, принимая за аксиому «бесконечный рост». Поэтому установка на постоянный количественный «рост экономики» запустила механизм расточительного потребительства. «Приобретение - временное обладание - выбрасывание - новое приобретение…» - таков порочный круг, который стремительно ускоряется и который нужно разорвать. Но разрыв или максимальное удлинение цепи «приобретение - выбрасывание» не должно остановить развития - человек живет за счет своего труда и взаимного обмена его результатами - упор должен перейти на развитие науки, создание социальных благ и произведений искусства (М. Кеннеди).
Обе школы подходят к человеку, как константе, не учитывая его меняющееся социо-экономические возможности, дающие качественное, а не только количественное развитие (постоянный количественный рост в буддизме соответствует «ненасытности», в авраамических религиях - «алчности»). Необходимо делать упор на социальных услугах, как «этической парадигме экономики» (С. К. Кольм).
Соответственно и количественный показатель дохода на душу населения так же не является адекватной характеристикой для определения «процветания», «богатства» или «бедности» общества. Для «органической» экономики важно ввести «гуманистическое измерение» в систему экономического анализа. Вместо индекса ВВП, который является лишь количественным показателем, следует сделать акцент на социологическом измерении хозяйственных процессов, учитывая качественный показатель ИЧР («индекс человеческого развития»). Этот индекс, наряду с традиционными экономическими показателями должен так же включать в себя также уровень детской смертности, степень социального оптимизма, доступ к образованию, уровень грамотности, процентное соотношение врачей к общему числу населения и т. д. (Амартия Сен).
Национальные экономические модели
Обе «классические школы» не учитывают разницу предпосылок и культурно-религиозную взаимосвязь со специфическим типом цивилизации (Фридрих Лист назвал это «классической космополитэкономией»). Так развитие капиталистических отношений несет в себе - в секуляризированном виде - идеологический комплекс, связанный с универсализацией автономизированной «протестантской этики» английского гебраизма (М. Вебер), но его навязывают в качестве универсального учения. Марксизм в свою основу принял отношения внутри немецкого общества и национальные корни своего создателя. Но мир не столь однообразен, а космополитизм «ортодоксальных теорий» не универсален.
В качестве примера неудачного внедрения догматической марксистской модели экономики может послужить попытка «советизации» Афганистана, имеющего глубокие исламские корни и феодальный уклад общества (при том, что страна в этот период оказалась наиболее близка к успеху). Кроме религиозного, исторического, географического факторов, нужно учитывать и социологические особенности. Появление профессий внутри народов создает при известных условиях особые разновидности в народном характере, которые путем наследственной передачи переходят из поколения в поколение (Г. фонШмоллер).
А вот экономический успех Японии после Второй Мировой показывает, что групповая и коллективистская мораль может в не меньшей степени, чем протестантский индивидуализм служить основой современного экономического развития, при том, что социокультурный тип «японской модели» полностью соответствует всем признакам «закрытого общества» (Г. Пирогов).
Тоже самое можно сказать и про Китай - на сегодня наиболее успешно развивающаяся страна (кстати, «закрытого типа»), при том, что это единственная страна из G20, где банковская система является зависимой от правительства - полностью в противоположность от навязываемой либеральной догмы «независимости центральных банков».
Дальний Восток своими экономическими успехами показывают, что западная модель разделения экономического и социального, рассматривающая социальную сферу в качестве нахлебника, во многом слабее, чем модель, учитывающая многообразные связи между экономической и социальной сферой. Самая главная связь состоит в том, что первичная социализация рабочей силы происходит именно в социальной сфере на уровне семей и локальных сообществ. При разрушении этих элементов общества экономика уже не может получать дисциплинированную, добросовестную и квалифицированную рабочую силу. При этом в дальневосточной японо-китайской цивилизации четкого разделения социальной и экономической сфер до сих пор не произошло. Японская корпорация продолжает выступать не только как экономическая, но и как социальная единица - это основа «японской модели». Японские корпорации образовывают «сообщества сообществ», смыкаясь в интересах нации и государства перед иностранным конкурентом, вторгающимся в их сферы влияния, в особенности на внутреннем рынке. Отношения между ними строятся не только на чисто рыночных связях, но и на неформальных, нерыночных отношениях.
Так японская модель, с известными оговорками, несет признаки «le socialisme communautaire» - «общинного социализма» Прудона и «экономического национализма» Ф. Листа. При этом именно отступление от своих национальных правил под «пролиберальным» давлением со стороны США ввергло японскую экономику в депрессию, из которой она не может выползти на протяжении последних 20 лет, еще раз доказав тупиковость применения либеральной модели.
Влияние внешнего фактора
Обе школы совершенно не учитывают внешний фактор. Хотя еще в XIX веке (тем же Ф. Листом) был выведен закон: «повсеместное и тотальное установление принципа свободной торговли, снижение пошлин и способствование либерализации на практике усиливает то общество, которое давно и успешно идет по рыночному пути. Но при этом ослабляет, экономически и политически подрывает общество, которое имело иную хозяйственную историю и вступает в рыночные отношения с другими».
Ответом стала его знаменитая теория «автаркии больших пространств», по которой для успешного развития хозяйства государство и нация должны обладать максимально возможными территориями, объединенными общей экономической суверенности, а внутренние ограничения на свободу торговли в пределах союза были минимальны или вообще отменены. При этом для защиты от экспансии более развитых экономик должна существовать продуманная система пошлин. Этому утверждению соответствуют и определение «dйconnexion» от «мирсистемного анализа» (И. Валлерстайн, С. Амин).
Необходимость ограниченного регулирования экономики со стороны государства и ориентацией на промышленно-экономическую автаркию подчеркивали множество «неортодоксальных» экономистов, в т. ч. Дж. М. Кейнс признавал важность таможенных союзов, протекционизма и относительного «дирижизма».
Полным подтверждением этих выводом служат положение стран «третьего мира» после их освобождения от колонизации; последствия финансовых кризисов конца 90-х (Аргентина, Малайзия, Таиланд, Гонконг, Сомали и т. д.) имеющие в этом свою предтечу в начале 90-х в Японии. Основой служат политика МВФ, положения «вашингтонского консенсуса» и т.д. При защите от экспансий более развитых экономик нужно учитывать и фактор угрозы глобальных корпораций для национальных государств/таможенных союзов. ТНК могут свернуть свою деятельность, вынести ее за рамки территориального образования, начать ценовые войны или внедрение опасных технологий, что может нанести удар по продуктовой, экономической и национальным безопасностям (пример Чили и т.д.).
Отказ от создания параллельной экономической системы со странами «третьего мира», продолжение торговли по «мировым ценам», фактическое проведение политики «социал-империализма» (Ч. Гевара) финально привели страны «догматического марксизма» к краху.
«Свобода» vs «планирование»
Оставаясь в рамках рассмотрения экономических понятий (не уходя в политическую и военные сферы), необходимо перейти к взаимоотношению между «свободными рыночными отношениями» и «государственным планированием».
Логика развития либеральной экономической модели не приводит автоматически к повышению благосостояния граждан, хотя бы потому, что динамика роста спроса всегда серьезно опаздывает за ростом предложения, порождая кризис перепроизводства (Ж. Сисмонди). Последствия бесконтрольного движения капитала мы наблюдаем сейчас (и это только начало).
Напротив, тотальное планирование ортодоксального социализма, во-первых, не учитывало всего необходимого ассортимента, во-вторых, пятилетние циклы жесткого планирования не успевали за инновационным развитием, что, по мнению ряда исследований, стало экономической причиной краха социалистической системы.
* * *
[1] Любопытно, что Маркс в третьем томе «Капитала», исследуя закономерности движения фиктивного капитала, отмечал возможность выдвижения финансового капитала на передний план и подчинение производительного капитала логике этого процесса. Предвидя такую возможность, он писал о том, что процесс капиталистического производства предстает всего лишь в качестве неизбежного посредника, в качестве необходимого зла для процесса делания денег. Однако, в те времена функционирование системы, возглавляемой денежным капиталом, рассматривалось в качестве временного состояния, возможного лишь в условиях, характерных для периода конца экономического подъема. В то время немыслимо было себе представить, каких масштабов достигнет фиктивная капитализация к концу XX в.
С 30-х годов сердцевину отношений внутри либеральной модели общества составляли «фордистские отношения найма». Принципы, лежавшие в их основе, в соответствии с которыми от прироста производительности труда получали выгоду все участники трудовых отношений (предприниматели - в виде прироста прибыли, наемные работники - в форме роста заработной платы, государство - в виде увеличения налоговых поступлений), обеспечивали стабильность всего институционального здания. Эти отношения выполняли важную структурирующую роль, когда тот или иной институт признавался легитимным лишь при условии и в той степени, в какой он отвечал этой основной институциональной форме.
Начиная с 1970-х годов, отношения найма фордистского типа вступили в кризис, причины которого обнаруживались экономистами-регуляционистами (М. Агльетта, Ф. Лордон, А. Орлеан), как на национальном, так и на наднациональном уровне. С это времени объем финансовых трансакций в 70 и более раз превышает объем торговли продуктами и услугам. Эта тенденция во французской экономической литературе получила название «финансовой доминанты в источниках экономического роста». На самом деле его основой стала финансовый пузырь, канализирующий «эмиссионную ликвидность» ФРС США. Эти действия подорвали кейнсианское «социальное государство» или «государство всеобщего благосостояния».
«Регуляционисты» показывают, что либеральная модель на разных этапах своего развития применяла различные модели хозяйственной регуляции - конкурентная регуляция, монополистическая, регуляция с помощью экстенсивной, интенсивной или прогрессивной (биржевой) аккумуляции.
Кирилл Мямлинисточник http://konservatizm.org/konservatizm/theory/160210201847.xhtml
- 4 комментария
katehonЛиберальный капитал против демократии
katehonПолитическая система современной России: симулякры и альтернативы
Концептуальная статьяСкопировав в 1990-е годы у Запада либерально-демократическую форму, мы наполнили российскую политическую систему совершенно иным содержанием, причем множественным, почти хаотичным, коренящимся в нашей истории, в нашем обществе и нашем опыте.Государство-симулякр
Современная политическая система России представляет собой симулякр. По определению Жана Бодрийяра, «симулякр — это копия без оригинала». Копия с копии с копии с копии — и так в периоде, при том, что ухудшение качества приводит к почти полной утрате сходства с первоначальным объектом — на сотой ксерокопии с документа уже не только не разобрать буквы, но фантазия подсказывает само содержание образов — серое на сером может означать что угодно: телезвезду, картину Шишкина, схему радиоприемника, армейский парад. Таков симулякр — он что-то всем интуитивно напоминает, но каждому свое.
Современная российская политическая система была скопирована в 1990-е с известного оригинала — с западных либерально-демократических обществ конца ХХ века. Но на российской почве она стремительно изменилась до неузнаваемости — в этом главную роль сыграли:
- институциональная инерция советского периода;
- социально-политическая психология человека социализма;
- интуитивные?предпочтения традиционного русского общества, чудом сохранившегося после десятилетий идеологической обработки.
Все три фактора сделали уровень помех столь значительным, что изначальная западная модель превратилась в «серое пятно на сером фоне» — пусть разных оттенков, но при желании этих оттенков можно и не различать.
Идея?либерал-реформаторов 1990-х, творцов современной политической системы России, была понятна и проста: разрушаем социализм и имитируем буржуазную демократию Запада, капитализм, рынок, гражданское общество. Но попытки воплощения этой понятной и простой идеи в жизнь столкнулись с непреодолимым препятствием: старая система не рушилась, новая — не созидалась, так как прямое лобовое копирование вообще не учитывало исторический и социальный контекст России, игнорировало глубинные тенденции русского общества, не имело никакой внятной и адаптированной к русской почве исторической модели. На все вопросы — почему в 1917 году Россия пошла за большевиками? как случилось, что после социализма мы опять возвращаемся к капитализму? почему мы всегда развивались по пути конкуренции с Западом? как объяснить самобытность русского пути развития? и т.д. — давался слишком простой, а потому неверный и неприемлемый ответ: отставание связано с «врожденной дефективностью русских, славянским рабством, косностью и склонностью к тоталитаризму, лизоблюдству перед властью». Что теперь — в новую эру демократии и либерализма — будет преодолено бравыми младореформаторами.ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ...Такая постановка вопроса никого не убедила, и к концу 1990?х стало понятно, что на практике реформы свелись к переделу собственности, мошеннической приватизации и захвату власти прозападными циничными олигархическими кланами, установившими под либеральными лозунгами политико-экономическую, информационную и идеологическую диктатуру «новых господ», «новых русских». Формально эта система называлась «демократией», юридически закрепила демократические институты и процедуры, но содержательно представляла собой нечто в свою очередь «самобытное»: всевластие олигархов и криминалитета, крепко повязанных с административной верхушкой коррумпированного чиновничества под прикрытием прозападной городской интеллигенции, после краткого периода упоения «глотком свободы» впавшей в полную экономическую и идеологическую зависимость от новых хозяев жизни.Это и есть политический симулякр современной России. Смотрим с одного ракурса: перед нами демократическая страна, республика — со свободой прессы, парламентом, выборами, многопартийностью, институтами гражданского общества. Смотрим с другого ракурса на тот же объект: перед нами жесткая вертикаль чиновничьей власти, опирающейся на гигантские объемы полученных — чаще всего незаконным путем — и кое-как отмытых материальных активов, сводящих на нет все свободы и права. Меняем угол зрения: перед нами традиционная для русских монархическая модель с царем-отцом во главе, всегда ненавистными боярами и покорным фаталистичным населением, больше всего любящим выбирать одно из одного. Учитываем информационный сегмент и оцениваем то же общество с позиции Интернета и телепрограмм: перед нами социум постмодерна, где раскрепощенный индивидуум энергично рассыпается на части от одного физиологического импульса к другому, плавает по сетевым ресурсам, смеется над любыми ценностными системами и не знает никаких ограничений и барьеров, упиваясь стихией планетарного глобалистского гламура, остервенелого потребления и новыми технологиями. А если мы учтем и окраины России, то к этому добавится жесткое социальное расслоение, местами напоминающее возрождение крепостного строя и даже рабовладения (примеры чему мы видели на Кавказе, и в частности в Чечне).
Бесспорно, политически Россия — не первое, не второе, не третье и т.д. в чистом виде. Но вместе с тем она есть и первое, и второе и третье, и четвертое и т.д.
Это и есть симулякр — каждый может увидеть то, что захочет, и будет всегда при этом одновременно и правым, и заблуждающимся.
Мы скопировали форму западных демократий, которая в свою очередь являлась выражением исторического содержания, исторического пути западных обществ. Но, скопировав форму, мы наполнили ее совершенно иным содержанием, причем не каким-то одним, но множественным, почти хаотичным, коренящимся в любом случае уже в нашей истории, в нашем обществе и в нашем опыте.
Такова сегодняшняя политическая система России — это фантом, карикатура, недоразумение, замаскированные под норму и даже «успех». Конечно, если считать, что и западная демократия — это какая-то бессодержательная чепуха, а вся прежняя русская история — нагромождение недоразумений и приблизительно такая же бессмыслица, как сегодняшняя Россия, не лишенная, однако, ни тогда, ни сейчас своеобразного шарма, то вполне можно поставить современной российской политической системе «зачет». Действительно, бывали времена и похуже, и пострашнее, да и у Запада столько своих проблем, что его упреки России — «что же вы, мол, черт знает что вместо демократии построили» — можно пропустить мимо ушей: пусть со своими проблемами разбираются, а мы пока «хорошо сидим». Видимо, так или приблизительно так современное российское политическое руководство и считает. Получилась, конечно, какая-то ерунда, но, может, и в этом есть какой-то высший смысл? Может быть, так и надо в России: чем нелепее началось, тем успешнее все закончится? И на помощь приходят сказки, услышанные в детстве: про печку и щуку, про скатерть и летающую ступу, про множество других милых русской душе бестолковых сценариев, приводящих героя к удачному браку и большому запасу продуктов. Это можно понять, но это не отменяет социологического определения современной политической системы как симулякра.
Гетеротелия: сколько может длиться современная политическая система?Какова прочность этого политического симулякра? Поскольку мы имеем дело с формой, наполненной смутным и конфликтующим внутри себя разнородным и противоречивым содержанием, никак к этой внешней заимствованной форме не подходящим, то сам собой напрашивается вывод: толкни пальцем — и рухнет. Это химера, а химера — как продукт болезненного воображения — долго не длится, она рассеивается с первыми лучами утреннего солнца и здорового мышления. Этот вывод слишком, однако, рационален, чтобы сбыться в России. У нас нет ничего более постоянного, чем временное, и ничто не длится так долго и так прочно, как самое хрупкое и хлипкое. В то же время в момент гранитной?монументальности все рушится мгновенно, в пыль, без предупреждения. Поэтому с рациональной точки зрения современный российский политический симулякр должен рассосаться вот-вот, и даже странно, что он еще раньше не рассосался. А с другой, уже совсем нерациональной точки зрения, можно утверждать, что, вращаясь на месте и сопя на болоте, Россия рвется вперед. Если у нас, как говорил герой Достоевского Степан Трофимович Верховенский, «стоять укоризной можно только лежа на диване», то медведевское «Вперед, Россия!» — отличный лозунг для укладывающихся ко сну. Как знать, не начнется ли и это движение само по себе? Как, например, благодаря проблемам в чужой экономике или не зависящему ни от кого, кроме как от щучьего нашептывания или колдовских чар речной русалки, росту котировок нефти и газа? Русская мощь сегодня — это газ. Это — монументальность газа. Но газ есть нечто летучее, изменчивое, ядовитое и прозрачное. Алхимик Ван Гельмонт, который придумал понятие «газ», использовал для этого голландское произношение греческого слова «хаос». Хаос — наше богатство. Оно эфемерно, но в волшебной стране угасающего сознания это может работать. Так что мы вполне можем возразить ошарашенным американцам: «It works, buddy, it shouldn’t but it does!»
Иными словами, симулякр нашей политической системы, представляясь эфемерным, может длиться «вечно»; рационально обреченный на скорый провал, он может простоять «долго»; вопреки его ничтожности он может обрести своеобразное «величие». Это нельзя сбрасывать со счетов. Так в нашей истории иногда было, и самая что ни на есть бестолковщина возносила нас на пик исторической славы. Я не утверждаю, что всегда именно бестолковщина возносила, но иногда все же она. В науке это называется «гетеротелией», когда мы ставим одни цели, а достигаем совсем других, иногда прямо противоположных. Весь черномырдинский язык, столь хаотичный (по-голландски, «газовый») и эффективный одновременно — включая «хотели, как лучше, получилось, как всегда», — это изложение основ гетеротелии и демонстрация риторических фигур, тем более внятных и убедительных, что игнорируют рациональную логику классической грамматики и обращаются сразу по делу — к нашему бессознательному.
Альтернатива-1: диктатура формыГлупейших альтернатив нынешней политической системе России предлагается предостаточно. У нас каждый — сам себе молодец, а в Интернете (и не только) не счесть самоуверенных блоггеров, которые не сомневаются, что знают, что надо России, и для которых «очИвидно», что «все во власти дураки» и они только одни умные. Хаос порождает хаос, в качестве побочного следствия продажи газа современная Россия кишит умниками, к которым добавляются все новые и новые дримеры и лузеры подрастающего поколения.
Рациональных и ответственных решений — то есть горизонта построения альтернативной политической системы для современной России — только два. Они логически вытекают из корректного анализа симулякра и его генезиса. Вариант первый: приведение содержания в соответствие с формой. Это — Альтернатива-1.
Это означает, что главными задачами государства и общества становятся реальная демократизация, либерализация и вестернизация, отрывающиеся от поверхности и направляющиеся вглубь общества. Такое решение предлагают как «оппозиционеры» оранжевого толка, так и определенный сегмент либералов, не порвавших контакты с властью и делающих ставку на Медведева в противовес Путину (Юргенс, Гонтмахер и пр.). Их проект заключается в том, чтобы трансформировать российское общество в соответствии с западноевропейскими и американскими канонами вплоть до его сердцевины: будучи уверены в универсальности западноевропейских ценностей не меньше, чем сами европейцы и американцы, они видят самих себя «миссионерами», обращающими «к истинной вере одичалых варваров-автохтонов», и в этом качестве им наплевать на местные обычаи; все они — лишь «требующие искоренения предрассудки». Если Запад построил чистые города и блестящие машины, одел свое население в модные костюмы и обеспечил им некоторые материальные и правовые стандарты, а также относительную свободу, то Запад есть благо, рассуждают они. Будем, как Запад, будем с Западом, будем внутри Запада или хотя бы на его окраине, сбоку припека Запада. Нынешний компромисс уродлив и противоестественен; это недоразумение, клякса, карикатура — довольно справедливо и объективно ставят либералы диагноз симулякру. На его месте надо построить новое общество — гражданское, либеральное, основанное на доминации прав и свобод индивидуума, соответствующее западным политическим системам не только по видимости, но и по существу.
Для этого надо искоренить две вещи: советское и русское. Советское — как упорное тяготение к социальной справедливости, общности. Русское — как веру в доброго царя, патернализм, социальную задумчивость и небрежение ближними и практическими делами и задачами в пользу мечтательности (в худшем случае — лени и пьяни, в лучшем — святости и подвижничества). «Россия без русских» может быть вполне внятной программой такого плана модернизации, демократизации и либерализации современного общества. Это было бы логично. Вместо «русских» она должна быть населена «демократическими». Откровеннее других об этом говорит Валерия Новодворская, наиболее рациональная, логичная и последовательная представительница либерализма в России, внешне выглядящая, однако, как тяжело больная водянкой мозга.
В двойной структуре нынешнего симулякра либералы становятся на сторону той демократической формы, которая и так наличествует. Они не требуют менять ее — это уже сделано в 1990-е. Они требуют насытить ее непротиворечивым содержанием, завершить начатое и запустить новое общество, созданное из настолько вестернизированных граждан, что они смогут стать настоящими носителями западноевропейских и американских ценностей — не в нынешнем двусмысленном и противоречивом сочетании с внутренним национальным бредом, а кристально чистыми — как в язвительном дискурсе Латыниной или шахматном взгляде Каспарова.
На первый взгляд кажется, что нам хватило 1990-х, и в ближайшее время мы на продолжение либерального эксперимента, на его вторую серию не решимся. Однако кто знает: либеральный проект «Россия без русских», без русского начала имеет одно преимущество — он формально логичен и гармонично вписывается в традиции западничества, которые в нашей истории являются устойчивой константой начиная с эпохи раскола XVII века, если не раньше. А после Петра это чуть ли не доминирующая идеология русской политической элиты. Правда, на практике в каждом периоде она остается лишь «благопожеланием», а на деле утверждается тот или иной симулякр. Это имеет простое объяснение: русские живучи и упорно сопротивляются их трансформации в нерусских или упразднению. Вот и остается, чтобы завершить начатое, покончить все же с ними вообще.
Скажете, нелогично? Куда как логично
Альтернатива-2: восстание содержания
Другим выходом из политического статус-кво является путь обращения к русскому содержанию и построение на его основе иной политической системы, отличной от той, которую мы скопировали в 1990-е. Вот с этим — даже на чисто теоретическом уровне — все обстоит намного сложнее. В этом случае нам недостаточно снова — в очередной раз — пересмотреть политическую историю, признать советский строй благом, а реформы 1990-х — гадостным заблуждением и вернуться к социализму. Социализм стоит на крови, пассионарном рывке и жесткой диктатуре фанатичной элиты. Ничего подобного в нашем обществе нет. А просто вернуться к тому, что родилось, пожило и умерло, невозможно; надо рождать заново, а для этого надо любить, желать, излучать интенсивную энергию исторической созидающей страсти. Симулякр ничего породить не может, это бледная немочь.
Еще сложнее вернуться к Российской империи, досоветским временам. Сословное общество с религиозной доминантой, жестким расслоением, наследственными имениями, крестьянской общиной, ранним народным «старообрядческим»?капитализмом сегодня еще дальше от нас, чем советские времена. И даже если мы присвоим этим периодам положительное значение по контрасту с либеральной политической моделью 1990-х, этого будет слишком мало, чтобы получить готовый проект. Тем не менее у нас есть хотя бы чисто теоретическая конструкция, подсказывающая, что делать в такой ситуации. Если либерал-демократическая западническая форма диссонирует с автохтонным содержанием, с русскостью, с целым спектром уклоняющихся от западной модернизации, самобытных сторон русского общества (включая его полиэтнические составляющие — как правило, еще более архаичные), то следует предложить другую форму — не либеральную, не капиталистическую, не рыночную, не западническую, которая соответствовала бы структуре этого содержания. Это и было бы настоящим преодолением 1990-х.
Мысль в этом направлении должна быть полностью свободна от всех западно-центричных предрассудков. Для нее не должно быть никаких аксиом и очевидностей. Никакого заранее сделанного выбора: демократия, права человека, индивидуум, рынок, частная собственность, светское право, свобода, пресса, парламент, президентство, конституция, равенство, многопартийность — все гаджеты глобального Запада могут быть поставлены под вопрос, осмыслены заново, с русских позиций. Быть «поставленным под вопрос» не значит обязательно быть «отброшенным», «отвергнутым», «низринутым». Может быть, совсем нет, но, может быть, и да. Если мы пойдем по пути выстраивания политической системы в соответствии с силовыми линиями русского общества — именно такого, какое оно есть, а не каким его хотят видеть реформаторы и модернизаторы-западники, — мы будем творить, а любое истинное творчество имеет дело с ничто, с чистым листом, с ужасом — и, в частности, ужасом натворить что-то не то…
В отличие от либералов, которые действуют по жесткой программе и критикуют нынешний симулякр с понятных и давно обоснованных западнических позиций, сторонникам Альтернативы-2 нельзя опереться на что-то конкретное, нельзя сделать перевод с американского учебника экономики, политологии или социологии и сказать всем: «Вот она, абсолютная истина, выучите это и поступайте, как здесь написано; это — всё». Для Альтернативы-2 эти учебники надо еще написать. Но учебники пишутся в последнюю очередь, когда великие философы и деятели культуры уже свое отработали и создали здание цивилизации, только тогда приходят систематизаторы, энциклопедисты и компиляторы, сводящие все до уровня руководства, хрестоматии или словаря. Так что Альтернативе-2 явно пока не до учебников.
Здесь важно хотя бы нащупать первые силовые линии того, какой могла бы стать русская форма, русская политическая система.
Есть в русском начале несколько свойств, почти безусловно признаваемых всеми. Русские:
- мечтательны;
- социальны;
- терпеливы, выносливы;
- покорны власти;
- любят большое пространство;
- считают себя великим народом;
- верят в лучшее;
- легко уживаются с другими народами или интегрируют их в себя.
Русская политическая система должна давать этому выражение, и, следовательно, это должна быть:
- идеократия, то есть система, ставящая над государством и обществом высший духовный, религиозный или философский идеал;
- социально ориентированное государство (возможно, какая-то версия народного социализма);
- тягловое общество, понимающее труд как обряд и религиозный долг;
- патерналистская система власти, основанная на метафоре отца, а не менеджера;
- империя, объединяющая бескрайние просторы;
- мессианская общность, где народ осознает себя носителем миссии;
- культура с ясно очерченным образом будущего;
- политическая система полиэтнического характера, открытая для принятия в себя различных этносов.
В том, что мы обрисовали, нет ничего нового. Все это так или иначе, в том или ином сочетании мы встречаем в реальности русской истории, и в каком-то смысле так мы и понимаем политику, общество, государство сегодня. Здесь легко можно узнать и Киевский период, и Московский, и Романовскую империю, и СССР, и наше сегодняшнее понимание того, что и как должно было бы быть. Остается лишь подобрать этим силовым линиям современные формы и соотнести их с тем, что имеем в настоящий момент. Это легко сказать, но не так просто сделать. За каждым понятием, каждым словом, каждым свойством стоят горы текстов, книг, документов, исторических справок, правовых кодексов и уложений. Но глаза боятся, а руки делают. Трудно — не значит невозможно. Конечно, сложнее, чем Гонтмахеру перевести пособие по менеджменту, но все же вполне доступно для русского ума и русской воли.
Не собираясь забегать вперед, я не хочу настаивать на том, что перечислил все главные особенности возможной русской политики или что все из перечисленного — аксиомы. Это лишь иллюстрация. Серьезный разговор об Альтернативе-2 — не дело одной вводной статьи. И это также не дело одного автора — эта задача по плечу поколению, школе, армии, хотя бы отряду русских, желающих построить свою политическую систему.
2012-й и политическая система
В контексте президентских выборов-2012 напрямую вопрос о политической системе России не затрагивается. Это может решиться и в духе статус-кво, то есть в формате симулякра, но может — при определенных обстоятельствах — приобрести и обостренный характер столкновения альтернатив. Я не берусь предсказать, как оно случится — тише воды, ниже травы, или уже не «тише» и не «ниже». Если «тише воды», то не произойдет ничего. Решат, что Медведев, — будет Медведев; решат, что Путин, — будет Путин. Кто решит? Само как-то решится, «демократически». А если само решится, то и дальше, после 2012-го, так все и покатится — то ли на минутку, то ли навечно.
А что, если не так гладко? В таком случае система-симулякр грозит распасться на две составляющие. Набор может быть таким: Медведев как Альтернатива-1 (Гонтмахер — Юргенс) против Путина как статус-кво (как есть), а может быть, даже и Медведев как Альтернатива-1 (снова Гонтмахер — Юргенс) против Путина как Альтернативы-2 (русский путь).
Во всех случаях, и даже в еще не описанных нами ситуациях, победу одерживает «Единая Россия» как надежный и фундаментальный резервуар политической невнятности, который можно наполнить чем угодно, а можно, как сейчас, не наполнять ничем.
Это чисто теоретическое предположение, и прогнозы распада нынешнего политического фантома слишком часто оказывались опровергнутыми. Может быть, чтобы волки наконец-то пришли, стоит прекратить по каждому случаю и при каждых выборах истошно вопить: «Волки! Волки!» Хорошо, пусть не волки. Пусть инерциальный сценарий будет всегда. Убедили.
Трудно сказать, будет ли для России благом, если в 2012-м вопрос о будущей политической системе в России или о дальнейшем сохранении настоящего симулякра встанет со всей остротой. В любом случае представляется, что об Альтернативе думать необходимо, а так как об Альтернативе-1 все, в общем, продумано и остается только строго выполнять указания из Вашингтона, то стоит сосредоточиться на Альтернативе-2, на русской Альтернативе, независимо от того, дойдут ли до нее руки в 2012-м или нет. Даже если никогда не дойдут, мы должны и будем думать о ней исходя хотя бы из верности нашей истории, нашему прошлому и самым высоким, и не симуляционным, а поистине героическим деяниям наших предков, оставивших нам великое наследие, которое мы в очередной раз, увы, некрасиво проматываем.
Александр Дугин
источник тут- 5 комментариев
katehonЛекции по социологии
.
Это обзорный курс. Читается уже почти выпускникам. Курс прочитан для 4 курса социологического факультета МГУ в 2008 году. Дальнейшее самостоятельное изучение подробностей приветствуется.
.
СМОТРЕТЬ или ЧИТАТЬ или СКАЧАТЬ КУРС ЛЕКЦИЙ
Лекция № 1 Структуралистская топика социологии
Часть 1. Философские основания классической социологии. Основные авторы и направления
• Предмет социологии
• Социальная философия и социология
• Становление социологии как науки. О.Конт – «три эпохи»
• Э.Дюркгейм – социальный факт
• Герберт Спенсер – социал-дарвинизм
• Ф.Теннис: «община» и «общество»
• К.Маркс: «социологический максимализм»
• М.Вебер: понимающая социология
• Дж.Г.Мид: символический интеракционизм
• В.Зомбарт – герои и торговцы
• Г.Зиммель – социология жизни
• В.Парето – теория элит
• Людвиг Гумплович – расовая борьба
• Толкотт Парсонс – функционалистский синтез
• Питирим Сорокин – социальная и культурная динамика
Часть 2. Социальный логос и структурная социология (в классическом понимании)
• Социология изучает социальный логос – то есть область «коллективного сознания».
• Схема социального логоса
• Индивидуальный социальный логос
• Социум как структура
• Структурная лингвистика – речь и слово (высказывание, дискурс).
• Социум как язык
Часть 3. Область социологии, обращенная к иррациональному
• Исчезновение атомарных фактов
• Голос иррационального (психология толпы)
• Иррациональность «общественного мнения»
• Гетеротелия
• Потребность в новой социологии
Часть 4 Основы структурализма. Структурализм как метод
• Появление структурализм
• П.Рикер – керигма и структура
• Ницше: аполлоническое и дионисийское/воля к власти
Часть 5. Коллективное бессознательное
• Психология как убежище от социального
• Фрейд – и открытие Es
• Открытие коллективного бессознательного Юнгом
• Карта подсознания. «Работа сновидений».
• Понятие «архетипа»
• Человек по Юнгу
• Индивидуация
• Социо-культурная топика Юнга
• Человек как функция
• Пятая ось – ось инициации
• Социология инициацииИтог
Примечания
Приложение. Язык логоса и язык мифоса• Аристотель: от логоса к логике
• Законы логики
• Миф как отрицание логики
• Тропы как структура мифаСкачать видеозапись лекции №1 в формате flv.
.
Лекция №2 Социология воображения
Часть 1. Семинар Eranos. Предпосылки возникновения социологии воображения
• Разработка теории воображения.
• Ричард Вильгельм – «Книга Перемен»
• Рудольф Отто – концепция сакрального
• Карл Кереньи – новое открытие греческой мифологии
• Мирча Элиаде – вечное возвращение
• Анри Корбен – mundus imaginalis
• Адольф Портман – неотения
• Поль Раден – фигура трикстера
• Гершом Шолем – структура еврейской каббалы
• Мартин Бубер – философия хасидизма
• Вольфанг Эрнст Паули – синхроничность и спин
• Гастон Башляр – теоретик науки и грез
• Жорж Дюмезиль – трехфункциональная гипотеза социального класса
• Клод-Леви Стросс – мифологика
• Жильбер Дюран – разработка социологии воображения
Часть 2. Антропологические структуры воображаемого: статус мифоса и антропологический траект
• Дюран от топики к теории (гранд-теория социологии воображаемого)
• Статус l'imaginaire: его первичность
• Понятие «антропологического траекта»
• Имажинэр и смерть
• Статус мифоса/динамика мифоса
• Режимы и группы внутри имажинэр diurne/nocturne
Часть 3. Diurne, «дневной режим»/героические мифы
• Постуральность
• Смерть как другое
• Дуализм и триада
• Социальные аспекты режима диурна
• Мускулиноидность
Часть 4. Nocturne, «ночной режим»: мистические мифы
• Эвфемизм
• Мистическая группа мифов
• Доминанта ноктюрна
• Режим матерей
• Чаша как эвфемизация бездны
• Антифраза
• Золото-экскременты
• Проглатывающий-проглоченный
• Глишроидность (эпилептоидность)
• Идентичность как альтеритас
• Феминоиды
Часть 5. Режим ноктюрна 2: драматические мифы
• Режим драмы как умеренный эвфемизм
• Копулятивная доминанта
• Символы синтетической группы
• Драматическая идентичность
• Мир невест
• Миф о прогрессе и Прометее
• Драматические феминоиды
• Синтония
Часть 6. Объяснение логоса через мифос
• Социум как проекция режима диурна
• Прогресс как миф
• Режимы и социальные классы
• Объяснение гетеротелии и сбоев в работе социального логоса
• Этнос и мифологические режимы
Приложение. Режимы бессознательного и фигуры риторики
• Риторическая антитеза в режиме диурна
• Плеоназм и закон тождества
• Гипербола и ее нелогичность
• Эвфемизм как феминоидный язык
• Антилогия
• Катахреза
• Литота
• Гипотипоз
• Эналлага
• Гипербат
• Мифокритика, мифоанализ и мифодология
Примечания
Скачать видеозапись лекции №2 в формате flv.
.
Лекция №3 Социум в истории. Социальное времяЧасть 1. Премодерн-Модерн-Постмодерн – структура исторической синтагмы западного общества
• Время как социальный конструкт
• Парадокс позиции социолога
• Стартовые представления о исторической синтагме
• Модерн как точка отсчета
• Концепт Премодерна и его время
• Модерн как антитеза Премодерну
• Нарастание рефлексии внутри Модерна
• Концепт Постмодерна
• Эон и хронос (ризоматическое время Ж.Делеза)
• Карта исторической топики
• Социальный логос в истории Запада, аккультурация и гибридные общества
Часть 2. Архаическое и религиозное отношение ко времени
• Два типа традиционного общества: архаическое и религиозное
• Три группы мифов и их время (по Дюрану)
• Хроноклазм
• Проклятая часть
• Вечное возвращение
• Деваяана и питрияна
• Мистический ноктюрн
• Религиозное время
• Линейное время монотеизма
• Иоахим де Флора и учение о трех векахЧасть 3. Время знаменателя
• Синтагма Премодерн-Модерн-Постмодерн есть экстраполяция западного логоса
• 8 времен Ж. Гурвича
• Множественность времен и социология свалки
Часть 4. Экономические уклады и «очень большая длительность»
• Марксизм и теория экономических формаций
• Иоахимитская природа марксистского мифа
• Советский период: баланс логоса и мифоса
• Археомодерн по-советски
• Три экономических уклада.
• Индустриальный уклад
• Постиндустриальное общество
• Диахроническая схема экономических укладов
Часть 5. Социальная динамика мифов
• Три типа общества Сорокина
• Идеационный тип
• Идеалистический тип
• Чувственный тип
• Апокалипсис Питирима Сорокина
• Эстетические циклы Шарля Лало
• Динамика мифа у Дюрана (семантические бассейны)
• Иоахимитский миф
• Миф о Прометее
• Мифы о Дионисе
• Мифологический прогноз Жильбера Дюрана
• Миф о Гермесе
• Классовая борьба
• Расовая борьба
• Традиционалистский миф о «конце света»Скачать видеозапись лекции №3 в формате flv.
.
Лекция №4 Социум как пространственное явление
Часть 1. Пространство как метод. Социальная структура
• Можем ли мы говорить о социологии пространства?
• Социальная морфология Дюркгейма
• Коллективная память и топология Святых Мест -- М.Хальбвакса
• Структура социальной морфологии
• Система в социологии
• Социология завтрака
• Примеры социальной статики и устойчивости социальных структур -- Парето и Уорнер
• Крах СССР как урок наглядной структурной социологии
• Структурализм как пространственный метод
• Гипотеза оси Z в структуралистской социологии
• Диахронизм vs синхронизм
• Пространство наш друг
• Воображение – карта
• Является ли пространство социальным конструктом?
• Метод изучения пространства через историческую топику
Часть 2. Пространство Премодерна
• Архаика и имажинэр
• Мифологическое пространство
• Три режима мифа
• Героическое пространство – образы вертикали
• Драматическое пространство
• Мистическое пространство
• Селение – мир – жилище – рисунок
• Город
• Логосная систематизация пространства
• Пространство и стихии
• Религиозное пространство
• Монотеизм и пространство
Часть 3. Пространство модерна
• Битва с Аристотелем
• Возрождение и появление перспективы в живописи (угашение воображения)
• Галилей творец пространства Модерна
• Атомизм Галилея и Гассенди
• Декарт – res extensa
• Ньютон – res gravis – принцип локальности
• Научное пространство
• Промышленное пространство – город Модерна
• Кант – априорная форма чувственности
• Квантовая механика
• Космическое пространство
• Пространство Модерна и коллективное бессознательное
Часть 4. Постмодерн против пространства
• Николас Луман – социология систем
• М.Кастельс - общество как сеть
• Сеть заменяет индивидуума
• Пространство потоков
• Глобальный город
• Делез и Тело без Органов
• Постмодернистский марксизм Делеза
• Территориализация
• Изборожденное пространство (espace strie)
• Детерриториализация
• Гладкое пространство (espace lisse)
• Складка (le Pli)
• Ризома
• Физика времени И.Пригожина
• Наркопространство
• Виртуальное пространство
• Великая пародия на пространство
Приложение. Социология геополитики
• Геополитика как социологический метод
• Геополитика как социология пространства
• Ф.Ратцель политическая география
• Р.Челлен - Государства как формы жизни.
• А.Мэхэн «морское могущество»
• Х.Макиндер – создатель геополитической топики
• Геополитическое пространство как социальное пространство
• Карл Хаусхофер не является ни основателем геополитики, ни даже ее наиболее ярким представителем
• Карл Шмитт – Левиафан и Бегемот
• Геополитика и режимы воображения
• Евразийство и пространствоСкачать видеозапись лекции №4 в формате flv.
.
Лекция №5 Социальная антропология
Часть 1 Homo sociologicus
• Статус и роль
• Типы статусов
• Антропология и социальная антропология: определения
• Социум как письмо бесписьменных культур
• Табу и нао
• Do Kamo
• Проблема индивидуума: пустое место
• Идея социобиологического индивидуума – феральный человек
• Зоосоциология К.Лоренца
• Homo vivens
• Индивидуум в понимающей социологии Вебера, homo economicus
• Индивидуум в марксистской теории
Часть 2. Человек психологический и индивидуация
• Попытка обосновать индивидуума в бихевиористской (классической) психологии
• Психология глубин
• Человек по Юнгу
• Аналогия между обществом и сновидением: ее пределы
• Социум гомологичен режиму диурна
• Архаическое общество как нормативное
• Проблема ноктюрна
• Социализация драматических копулятивных мифов
• Кукушкины похороны
• Структурная социология семьи
• Темная мистика обеда
• Живот и тень
• Социум тождественен психике
• Антропологический траект
Часть 3. Пятая ось
• Социология инициации
• Типы инициации
• Пятая ось как основа социальной антропологии
Часть 4. Человек в серии Премодерн-Модерн-Постмодерн
• Homo initiatus
• Усложнение инициатических систем
• Редубляция инициаций
• Типы параллельных инициатических иерархий в монотеистических традициях
• Социология ереси
• Человек современный и его инициатические истоки
• Новое как вечное
• Как Декарт думал, что он существует: открытие субъекта
• Руссо и добрый дикарь
• Многообразие масонских типов
• Кант и угроза утраты субъекта
• Этапы десакрализации человека
• Психология против души
• Антропологические версии философии XIX-XX веков
• Появление социологии
• Юнгианство и его значение
• Структурализм и постструктурализм
• Ничто, человек и социум
• Киборги
• Do Kamo в Постмодерне
• Закончен ли спор о Постмодерне?
Приложение. Антропологические аспекты археомодерна
• Антропологический гибрид и мерзость запустения
• Do Kamo болеет
• Низы и верхи общества археомодерна
• Бастид и социология Бразилии
• Российское общество как АрхеомодернСкачать видеозапись лекции №5 в формате flv.
.
Лекция №6 Социология политических идеологий
Часть 1. Идеология и ее социологическое значение
• Появление термина «идеология» у Дестюта де Траси
• Понимание идеологии Марксом: ложное сознание
• Несостоятельность определения «идеологии» у Мангейма
• Значение идеологии для социологического анализа
• Три идеологии
• Невозможность исследовать идеологии с нейтральных позиций (таких позиций нет)
Часть 2. Социологический анализ идеологий
• Социологический анализ идеологий и социометрия
• Рост идеологизации в Модерне
• Марксизм (социализм): эсхатологический миф
• Либерализм: апологетика буржуазного строя
• Фашизм: альянс консерватизма и модернизма
• Протестантские истоки трех идеологий
• Социальный логос в трех идеологиях
Часть 3. Психоаналитический подход к идеологии
• Мифоанализ идеологий
• Мифоанализ марксизма
• Либерализм и его режим: первая фаза
• Либерализм li-li
• Фашизм и миф
• Фашизм и национал-социализм: нюансы и различия
Часть 4. Марксистская (и постмарксистская) социология
• Социология марксизма
• Исторический момент в марксистской социологии
• Дьердь Лукач: пролетариат и гносеология
• Франкфуртская школа: критика тоталитаризма
• Фрейдо-марксизм
Часть 5. Либеральная социология
• Основные пункты либерального подхода к социологии
• Чикагская школа
• Типология индивидуума и социальная ситуация
• Хайек: космос против таксиса
• Атлас расправил плечи: объективизм Айн Рэнд
Часть 6. Социологические теории «третьего пути»
• Третий путь как обобщение
• Вильфредо Парето: неомаккиавелистская социология
• Расовое неравенство: Гобино
• Социология антисемитизма
• Вернер Зомбарт и социология третьего пути
• Консервативная социология Карла Шмитта
• Социальная цельность Отмара Шпана
• Новая аристократия
• Основные принципы учения об обществе в идеологиях третьего пути
Часть 7. Перекрестные взаимооценки идеологий: сравнительная сетка
• Критика идеологических моделей: обоснование метода
• Либерализм против фашизма коммунизма (открытое общество и его враги)
• Марксизм против либерализма и фашизма
• Идеологические версии «еврейского заговора»
Приложение. Экономические теории трех идеологий (социологический анализ)
• Экономика как идеологическая дисциплина
• Экономика марксизма: смена формаций, рабство-вассалитет- рынок-план
• Экономика либерализма: от нерынка через несвободный рынок к рынку
• Экономика третьего путиСкачать видеозапись лекции №6 в формате flv.
.
Часть 1. Определение этноса и смежные понятия
• Понятие этноса
• Этнос – народ – нация – раса
• Научная дефиниция этноса
• Народ – общность судьбы
• Народ, государство, религия, цивилизация
• Нация как Государство-Нация
• Раса и расовые теории
• Расизм биологический и культурный
• Терминологические проблемы советской этнологии
• Этнос и раса
Часть 2. Этнос и мифос
• Этнос и мифос
• Миф и мифема в структуре этноса
• Мифемы, «хреодически» ползущие к сцеплению в режим
• Дуальная структура этноса: фратрии
• Этнос, общинность, семья
• Инициация в этнической структуре
• Границы этноса и масштабирование браков
• Медведи как люди
• Этнос и режимы бессознательного
• Культурные круги
• Различия этносов и коллективное бессознательное
• Межэтнические взаимодействия по Широкогорову
• Этносы и война
Часть 3. Народ и его логос
• Всходы и жатва
• Греки как народ
• Народ Индии
• Формирование исламской «уммы»
• Империя Чингисхана
• Баланс логоса и мифоса у народа
• Пассионарный толчок
• Механика этногенеза по Гумилеву
• Пассионарность и диурн
• Народ и диурн
Часть 4. Нация против мифа
• Перенниальность этноса
• Народ как пробабилистская категория
• Генезис нации
• Государство-Нация как машина этноцида
• Государство как анти-империя искусственно порождает нацию
• Гражданин - логический артефакт нации
• Гипотипоз «народа» в Конституциях
• Причины путаницы в определениях нации (национализма) в политологии
• Причины путаницы в определениях нации (национализма) в этнологии
• Судьба мифоса в модерне
• Этнос как подсознание нации
• Нация и диурн
• Residui
• Нация киборговСкачать видеозапись лекции №7 в формате flv.
.
Лекция №8 Социология господства
Часть 1. Политика как власть. Структура и стихия власти
• Определение политики
• Власть как стихия и власть как структура
• Социология царя дождей
• Каста в социологии Л.Дюмона
• Политика и «деяние недеяния»
• Властные страты
• Властные институты: цари дождей
• Жречество как властный институт
• Царская власть и воины
• Институт тружеников
Часть 2. Социология элиты
• Элита и массы
• Ротация элит
• Воля к власти
• Раб и Господин в философии Гегеля
• «Властвующая элита» Чарльза Миллза
• Алогенная элита у Гумпловича
• Дуальность в трехчастной системе Ж. Дюмезиля
• Диурн и господство
• Деградация элит и переключение режимов
• Логос и элиты
Часть 3. Типы политических систем
• Различия между социологией политики и политологией
• Политические системы по Аристотелю
• Политические системы и пространство
• Социология политики в русской истории
• Прямая и косвенная власть: легальность и легитимность
• Социология политики и недоверие
• Конспирология как наивная социология
• Кастовая система
• Сословия
• Классы
• Бесклассовое общество
• Политическая стратификация в истории
• Политические системы в истории
• Минимализация Политического
• Политика в Постмодерне упраздняетсяЧасть 4. Структура политической власти в исторической синтагме
• Кастовая система
• Сословия
• Классы
• Бесклассовое общество
• Политическая стратификация в истории
• Политические системы в истории
• Минимализация Политического
• Политика в Постмодерне упраздняется
Часть 5. Политика и режимы бессознательного
• Царство в инициации
• Война и инициация
• Жрецы и свет в политике
• Логос в политике
• Диурн, логос и элиты
• Политический логос и правовое государство
• Возможна ли политика без политики?
• «Тайная власть»
• Постполитика
• Ноктюрн как аполитейя
• Всплытие ноктюрна в ПостмодернеСкачать видеозапись лекции №8 в формате flv.
.
Часть 1. Определение религии. Сакральное и профанное
• Определение религии в социологии
• «Здесь» и «там»: имманентность границы
• Социальность природы
• Сакральное и профанное: разграничение сфер
• Религия и магия
• Где начинается «там»?
• Сакральное как дальнее, великое
• «Там» и «другое здесь»
• Сакральное как тайное
• Единство сакрального
• Религия и воображение
• Режимы
• Религия в узком и в широком смысле
Часть 2. Религия и полюс сакрального
• Жрецы и полюса сакрального
• Дуализм жречества: белые и черные шаманы
• Deus otiosus
• Дихотомия король – жрец
• Второй тип дихотомии: далекое/тайное
• Экзотеризм и эзотеризм
• Дуалистические религии
• Два типа религий
• Варианты суперпозиции религиозных структур
• Религия элит и религия масс
Часть 3. Типология религий и историческая синтагма
• Религиозный максимализм: архаические формы
• Укрепление границы: фиксация сакральных институтов
• Сакральное и профаническое в дуалистических религиях
• Монотеизм
• Мистика и ересь
• Трансформации религии в Премодерне
• Деизм
• Изменение социального значения религии
• Протестантская этика и Модерн
• Атеизм
• Религия и Постмодерна
Часть 4. Социум в христианстве
• Три исторических периода христианства. Катакомбы
• Византизм: христианство и империя
• Монашество как социальный норматив
• Нормативный социум в католичестве
• Нормативный социум в Православии
• Социология Третьего Рима
• Протестантское общество
• Третий период христианской истории: социология апостасии
• Социология старообрядчества
• Вандея и апостасия Революции
Часть 5. Социум в исламе
• Отличия исламского социума и христианского
• Шариат
• Учение о «трех домах»
• Социологические различия в суннизме и шиизме
• Феномен ваххабизма и исламский фундаментализм
• Ислам и Модерн
Часть 6. Социум в иудаизме
• Значение иудаизма для других монотеистических религий
• Иудейская история и социальные типы
• Последнее рассеяние и создание государства Израиль
• Иудаизм и МодернСкачать видеозапись лекции №9 в формате flv.
.
Часть 1. Гендер и его роль в социуме
• Пол и гендер
• Гендер как первичный социальный статус
• Андрогин
• Оргия
• Пол и таксономия
• Гендер как язык
• Гендер и коннотация
• Социальное неравенство полов
• Семья как парадигма гендерных отношений
• Голография семьи и общества
Часть 2. Гендер в психоанализе
• Роль пола в психоанализе Фрейда
• Гендер у Юнга
• Пол и душа
• Три образа женщины
• Внутренняя женщина
• Индивидуация и брак
• Три образа мужчины
• Внутренний мужчина
Часть 3. Гендер и режимы бессознательного
• Мускулиноид: режим диурна
• Феминоид I: мистический ноктюрн
• Феминоид II: драматический ноктюрн
• Гомогенизация и гетерогенизация в структуре гендера
• Фрейд-Юнг-Дюран
Часть 4. Семья и структуры родства
• Слова и женщины
• Ограниченный обмен
• Атомарная структура гендерных отношений и их шкала
• Материнское и отцовское в социуме
• Кросскузинные и параллель-кузинные системы
• Родство в комплексных обществах
Часть 5. Трансформации семьи и гендерных стратегий в исторической синтагме
• Проблема патриархат/матриархат
• Экзорцизм феминоидности
• История есть нарастание патриархата
• Логос как мужчина
• Патриархат буржуазного строя
• Феминизм как форма патриархата
• Гомосексуальный социум
• Менеджер как мужчина – либеральный гендер
• Сны Веры Павловны
• Гендер в фашизме
• Гендер в Постмодерне генетически связан с либерализмом
• Постмодерн и логема
• Мужчина-компьютер
• Компьютерный патриархат
• Иллюзия матриархальности в Постмодерне и ее основания
• Исчезновение гендераСкачать видеозапись лекции №10 в формате flv.
.
Часть 1. Социология фазового перехода
• Второй фазовый переход
• Необходимость четкого понимания структуры трех парадигм
• Трансформация объекта социологии в Постмодерне
• Постобщество и постсоциология
• Поправка археомодерна
• Археомодерн усложняет социологическую картину
• Социология глобализации (Постмодерн и археомодерн)
Часть 2. Постмодерн и Логос
• Этапы диурна: от логоса к логистике
• От логистики к логеме
• Ничто и его социология
• Компетенции логемы
• Повседневное становится еще более повседневным
• Мишель Маффесоли: завоевание настоящего
• Постмодернизм молодежных масс и «албанский» язык
• Сети и логемы
• Тень Диониса
• Постмодерн и археомодерн в глобализации
Часть 3. Культура Апокалипсиса
• Социология Апокалипсиса
• Адам Парфри: звериный дом
• Магистральность маргинального
• Социология дьявола
• «Культурный идиот» как парадигма
• Freak out show
• Фрики в кинематографе
• Фрики и пролетарская революция будущего («множества» Нери и Хардта)
• Постмодерн и археомодерн в современном кино
Часть 4. Демонтаж фундаментальных начал социального в Постмодерне
• От общества к постобществу
• Постмодерн и бессознательное
• Режимы воображения и Постмодерн: муси-пуси
• Поствремя и постистория
• Постпространство
• Постчеловек
• Постидеологии
• Постмодерн и религия (симулякр и сатанизм)
• Постполитика (поствласть)
• Гендер в Постмодерне
• Постмодерн как серьезная социологическая проблема
Заключение
Примечание.
.
- 15 комментариев
