про чо поют. (Прошу прощения у любителей аглицкого за мой вольный перевод.)
Привет, Юджин! Помнишь меня? Мы танцевали с тобой два раза под Руфуса в пятницу ночью на вечеринке на Авеню А
Там еще твой лысый друг отрубился на несколько часов на полу в ванной комнате. Ты сказал мне, что не настолько пьян и что я танцую сальсу лучше всех, кого ты когда‑либо знал в Нью‑Йорке.
Юджин, Юджин, Юджин, и я сказала: «Привет, Юджин! Ты там, Юджин?»
Привет, Юджин. А потом мы целовались, как только затащили твоего лысого друга в лифт. И ты пытался записать мой номер на мокрой салфетке. И лифт шел вниз.
А когда мы закончили трахаться, оказалось, что твой друг исчез, давно исчез. И ты посмотрел мне в глаза и сказал: «Если я позвоню тебе в воскресенье, это будет не слишком быстро?»
Очень жизнеутверждающе, я щетаю. Больше всего мне нравится, что это нифига не стихи. Вот только кто такой Руфус, под которого сальсу можно танцевать, непонятно.
−12
