...А горизонт, словно становился ближе. Внезапно количество машин, выезжающих из города, стало резко возрастать. Мимо нас проходили люди с рюкзаками, пакетами, словно старающиеся взять с собою свой тесный, уютный, домашний мирок с телевизором и кофе по утрам. На всех лицах было написано только одно чувство — страх.
Ветер нарастал, достигая ураганной силы, и я с трудом оставался на месте, удерживаемый своими спутниками. Я посмотрел направо, — Она улыбалась мне, нежно, с легкой примесью безумия, и ее глаза, достигали всей глубины моего сердца, подымали оттуда самое сокровенное, самые мои тайные желания. Я вдруг почувствовал странный гул вокруг. Это были звуки чужих мыслей. Люди, окружающие нас, видимо тоже это заметили, и все еще стараясь что‑то передать словами, потихоньку замолкали, оставляя место лишь мыслям. Я хотел что‑то скрыть. То, о чем не имел права знать никто, кроме меня, но у меня ничего не получалось. Любой, кто имел такое желание, с непристойным любопытством слушал мои мысли и с отвращением глядел на меня, невзирая на содержание собственных мыслей. Вокруг нас вспыхнули ссоры, перерастающие в драку. Никто не понимал, что происходит. Кроме меня. Я знал.
Внезапно все стихло. Наступила глубокая тишина. В ней не было места звукам, как будто темнота ночи захватила их своей вуалью. Я повернул голову влево. «Помни», — сказала мне смутная тень моего спутника. — «Наши сердца — это деготь в обрамлении запекшейся крови. Не отступи перед этим». Его голос навевал сладкую боль. Он звучал красивым напевом, как будто слова из старой песни. Он заползал ко мне в душу, заставляя меня подчиниться и не прекословить.
−13
