Здесь, в Благовещенске, такое ощущение, люди выходят на улицу лишь когда у них заканчиваются запасы пива и нужно срочно «догнаться». Жёлто-коричневый напиток из бутылок и пластиковых стаканчиков пьют буквально все: пьяные четвероклассники, симпатичные парочки на скамейке у памятника пограничникам в виде катера, задиристые парни в куртках из ненатуральной чёрной кожи, офисные работники в синих рубашках, мужики с красными шеями и женщины за сорок в леопардовых платьях. Немного отступая в сторону, пятнистые леопардовые мотивы — признак провинции. Чем меньше поселение, тем большим шиком считается диван цвета саванны, или в крайнем случае накидка на сиденье авто, платье, хотя бы шарфик. В деревне Татарка, где нет ни одного магазина, в хате одного зажиточного фермера стены спальни в крапинку.
На тёмной набережной курсанты пьют водку из пластиковых стаканчиков, кто-то шарит по кустам в поисках бутылок, а с китайской стороны Амура играет музыка, и светят огни — дома окантованы разноцветными фонариками, пожилые люди в традиционных одеждах танцуют под музыку национальных инструментов.
Моё пребывание в городе двух рек было обусловлено лишь ожиданием китайских виз, потому от нечего делать шлялся часами по городу, тестируя сферу услуг на прочность. В Благовещенске негде выпить кофе. Почёсывающийся официант, имени которого мы так и не узнали, подаёт одно меню на четверых и через десять минут удивляется, почему мы ничего не заказали. Когда на столе оказалось два меню, один из посетителей в тренировочных штанах подошёл и со словами, мол, дайте меню, у вас два, не дожидаясь ответа, забрал его. Прошу не возмущаться, нах. «Время чая» немного пафосное, с маленькими чашками, но вполне себе место.
В видео-прокате на мой вопрос, а где же чек, молодой человек у кассы ответил, что не даст. Но вот, говорит, у меня в тетрадке записано, не волнуйтесь. Я, конечно, не очень волновался, однако привык читать, что подписываю, и что после того, как деньги отданы, на руках остаётся официальное подтверждение: когда и за что.
Такое моё устройство там же, в Благовещенске, помогло победить корпорацию Евросеть. Купил телефон из разряда любых, чтобы ходить в интернет. Боролся с ним два дня, оказалось, что аппарат жутко неудобный, проще говоря, бабский, понёс менять на что-нибудь подороже. Уценённые телефоны возврату и обмену не подлежат, как написано на гарантийном талоне, который прицепили к чеку, и который я не подписал — в итоге это была просто какая-то бумажка. Само собой в офисе меня попросили пойти подальше, а именно в сервисный центр. Однако, телефон, говорю, работает, ребята, зачем в центр? Идите, ответили. Пришлось идти в головной офис через дорогу и там, сидя в комнате по работе с людьми (так и написано на вывеске) беседовать с управляющим по Благовещенскому региону, потом с юристом, потом с юристом из офиса Хабаровского края. В итоге милая девушка-управляющий в присутствии моей довольной рожи позвонила в офис, откуда я был послан и попросила телефон поменять. В компьютерной системе для создания и печати евросетёвых бумажек в поле «причина возврата» нет пункта «не нравится». Хозяйке на заметку, общение с официальными лицами проходит эффективнее, если записывать имена собеседников на бумажку и иногда фотографировать офисные стены.
В городе в клеточку, где улицы когда-то были расчерчены пограничниками на карте так, что они идут с юга на север, время свёртывается: прожив в областном центре неделю, я будто завис там на полгода. В кассе речвокзала нельзя купить билет на паром в один конец. День спустя босяцкий теплоход без надписей, времени отправления и приветственного сообщения от капитана за пятнадцать минут перевёз нас с рюкзаком на китайскую сторону Амура. Привет.
−4
