−7
большая тёрка
Тёрка в тагах
Большая Тёрка / Мысли / Личная лента Extradurmann /
Extradurmann
Вспоминая пустоту
По глухому осеннему лесу пробирается старый, матёрый волк.
Судя по всему, за свою волчью жизнь он познал всё. И молодость была, и стая, в которой он главенствовал, и красивые молодые волчицы. Были и охотники, и разбой, и многочисленные раны.
Всё это, однако, ушло.
Теперь он идёт по лесу один.
Он не водит уже носом по ветру, не вострит уши при каждом шорохе. Он уже совсем стар, ему уже ничего не хочется. Ему бы всё лежать, да подрёмывать, но что поделаешь, такова жизнь.
И в ту ночь, когда ему слаще всего дремалось, какие-то высшие силы - голос судьбы, голос рока - разбудили его и сказали: пора, пробил час.
И он подчинился.
Он тут же встал и пошёл на север - в свой самый трудный, в свой последний путь.
Он знал, что именно в это время, вместе с холодами, вместе с опадающей жёлтой листвой приходит время охоты на волков, и понимал, что это будет последняя облава в его жизни.
Оставался ещё какой-то запас жизненных сил, и честность по отношению к жизни требовала сначала израсходовать все силы до конца и только потом принять небытие.
И потому старый, мудрый волк, минуя обходные пути, пошёл напрямик, вспоминая во время отдыха всю прожитую жизнь. Вспоминал прошлое до изнеможения, так, что воспоминания перестали мучать его.
Теперь и в прошлом так же, как в будущем, оставалась одна пустота.
Нет, жить ему всё ещё хотелось, но он, старый и мудрый, понимал, что ничего этого уже не было и быть не могло.
Оставалось лишь одно - достойно встретить свой последний час, умереть, как подобает настоящему волку, знающему цену жизни и смерти. А для того, чтобы достойно завершить свою длинную, трудную, тяжёлую и прекрасную жизнь, ему нужны были силы. Они нужны особенно тому, кто испытал ту самую великую усталость, без которой ничто живое не может спокойно покинуть мир живых.
И вот наступил этот момент.
Волк прыгнул.
Чувство отчаяния, что ничего из прожитой жизни более не вернётся; чувство страха, что его найдут мёртвым на скале и он станет пылью, ничем не проявив своей последней воли; ощущение ловушки, точное знание законов облавы; одиночество, жуткое одиночество последних дней и эта пропасть, вдруг выросшая перед ним и таинственно окутавшая себя ночными сумерками, - всё это удивительно сплелось в одно мгновенье, в одно дыхание, в один прыжок.
И он прыгнул...
(с)
