Отношение к футболу в эти дни превращается в маркер общественной позиции. Анархисты и троцкисты объявляют однозначный бойкот симулятивному созданию идентичностей в обществе капиталистического спектакля; левофронтовцы и иже с ними болеют за сущность, за субстанцию великой страны, отрицая ее феноменальное воплощение (не конкретные игроки на поле, но дух великой державы предстанет перед нами во время футбольных баталий); либералы постараются провести линию между футболом и политикой, предоставив спортсменам как спортсменам индульгенцию от их политических грехов (поддержки путина); впрочем, некоторые из либералов, апеллируя к универсальному моральному закону, а так же указывая на очевидный разлом политический отношений и идеологические эффекты пинания мяча перед сотнями камер и тысячами зрителей, уже посмели поставить важность «наших» футбольных достижений под сомнение, чем вызвали раздражение общественности; националисты, нашисты и прочие патриоты вряд ли вообще видели тут какую‑то дилемму. We all speak football. We all speak politics.
−8
