Ожирение вранья, Ожирение ворья, Дух победы жировой, Жир казнилки мировой, Судей жир и палачей, Ожиревший казначей, Гений времени и места – Гегемония Жиртреста, Бомбократии жирня, Всем даёт она ремня, Зная, лить в какое место Жир "гражданского протеста",– Вот какая чертовня!..
Ожерелье бомбократий Ожирело и течёт Жиром тех мероприятий, Где награда и почёт Ожиревшим бомбовозам, Жирным войнам и угрозам Бомбократить хоть кого – Ради жира своего! Гений времени и места – Гегемония Жиртреста, Озверелая жирня, Ожирение вранья.
Беспощадный, жадный жир Мозговых извилин, жил, Ожирение долгов, Окон, стен и потолков, Жир свободы – пожирней Разбомбить "плохих парней"! И такой свободы жир Пьёт свободы пассажир. Гений времени и места – Гегемония Жиртреста. Выйди, Гоголь, в знак протеста, Соверши переворот,- Гоголь трубку не берёт!..
Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом, Жена на локоны взяла последний рубль, Супруг, убитый лавочкой и флюсом, Подсчитывает месячную убыль. Кряхтят на счетах жалкие копейки: Покупка зонтика и дров пробила брешь, А розовый капот из бумазейки Бросает в пот склонившуюся плешь. Над самой головой насвистывает чижик (Хоть птичка божия не кушала с утра), На блюдце киснет одинокий рыжик, Но водка выпита до капельки вчера. Дочурка под кроватью ставит кошке клизму, В наплыве счастья полуоткрывши рот, И кошка, мрачному предавшись пессимизму, Трагичным голосом взволнованно орет. Безбровая сестра в облезлой кацавейке Насилует простуженный рояль, А за стеной жиличка‑белошвейка Поет романс: «Пойми мою печаль» Как не понять? В столовой тараканы, Оставя черствый хлеб, задумались слегка, В буфете дребезжат сочувственно стаканы, И сырость капает слезами с потолка.
Я не знаю, как это стало Чтобы чувства и мысли — штыком. Просто — боль в душе вырастала, превращаясь в колючий ком. Просто — много на сердце было мною выстраданных ночей. Просто — я еще не забыла Чьих то жалостливых речей. Просто… Только не знаю: просто ли? Неизвестно самой: хорошо ль? – Людям душу выстлала простынью, Кто — то выспался и ушел…